взгляд Уильяма, проникающий ей под кожу, только усиливали напряжение. Видимо, вампир продолжал издеваться над ней, даже намёком не давая понять, что ей предстояло. Где хоть какие-то действия?

— Ладно, похоже, это сражение я проиграла, — не выдержала Дэйзи. Она старалась говорить хоть немного невозмутимо, давая понять, что не сломлена. — Что дальше? К чему тянуть?

Уильям продолжал молчать, насмешливо глядя на неё. Терпение Дэйзи было на пределе.

— Или тебе доставляет удовольствие наблюдать за моими мучениями, когда ты знаешь, что я не смогу ничего изменить? Это низко, но похоже на тебя.

— Удовольствие мне доставляет другое, — серьёзно сказал Уильям, при этом, наверняка намеренно оглядев Дэйзи довольно откровенным взглядом. Она с трудом подавила гнев, снова отведя взгляд. И опять мысленно начала себя успокаивать, но его следующие слова справились с этим лучше, потому что на смену злости пришло удивление: — А тебя я отпускаю. Уходи.

Дэйзи чуть не поспешила воспользоваться внезапным предложением, но, стоило только развернуться к двери, как в голову пришло понимание. Ну конечно, всё не могло быть так просто. Ведь время уже близилось к ночи. Вокруг опустилась темнота. Идеальное время для вампиров. Если Дэйзи выйдет сейчас, риск столкнуться с кем-то из них слишком велик. А у неё только один кол, да и слишком подавленное и усталое настроение для подобных встреч.

— Но… — Дэйзи посмотрела на Уильяма, глупо надеясь, что он просто забыл об этом. В ответ лишь его вопросительный взгляд. Тогда она как можно более уверенно продолжила, не прося, а утверждая: — Я уйду утром.

На всякий случай Дэйзи кивком указала на окно, при взгляде на которое при всей его убогости всё же было видно, что уже смеркалось.

Но Уильям даже не обернулся на него.

— Нет. У тебя два варианта. Первый: ты остаёшься здесь до утра. — Дэйзи чуть сразу не сказала, что выбирала именно это, но его следующие слова быстро её остановили: — Но не просто так. Поверь, я быстро найду способ развлечь себя, раз уж мы застряли здесь вдвоём.

Небольшая пауза усилила эффект сказанного. Дэйзи не знала, что имел в виду Уильям, но не стоило ждать ничего хорошего от такого, как он. Да и ещё этот взгляд… От него мурашки по коже.

— Думаю, вне зависимости от процесса, результат тебя не обрадует. Второй вариант: ты уходишь. И именно сейчас.

Всё это не предвещало ничего хорошего и звучало убедительно, но Дэйзи всё равно осмелилась уточнить:

— А ты остаёшься здесь?

— Я не собираюсь оберегать твой путь, если ты об этом, — усмехнулся Уильям. — Ты будешь сама по себе. Ты же решила, что сможешь победить вампиров при помощи глупых щепок? — с этими словами он демонстративно лёгким движением пальцев превратил каждый из двух кольев в прах. — Ну так вперёд.

Дэйзи продолжала стоять на месте. Действия и слова вампира лишний раз убеждали, что он действительно безжалостен. Но ведь хоть что-то должно её спасти! Нужно придумать выход.

— Есть, конечно, и ещё один вариант… — прежде чем она смогла сформулировать в голове хоть какой-то план спасения, вдруг сказал Уильям. Дэйзи молча взглянула на него, ожидая продолжения, но без всякой надежды. Слабо верилось, что вампир внезапно сжалился. — Ты можешь попросить меня помочь тебе добраться в сохранности.

Некоторое время она лишь неуверенно смотрела на него. После всего, что он предлагал, это было слишком… Неожиданно лёгким, казалось. По крайней мере, подвоха не чувствовалось. Пока.

— Ну, поскольку ты сам не хочешь, чтобы я умирала, я считаю этот вариант самым приемлемым для нас обоих, — осторожно ответила Дэйзи.

— Попросить, — подчеркнул Уильям, и до неё наконец дошёл истинный смысл его слов.

Это был намеренный вызов. Унизиться перед врагом, убийцей брата, умоляя его о помощи, как единственный выход из ситуации? Ну уж нет. Тем более, Дэйзи сомневалась, что, как бы ни просила, он поможет. Возможно, это был лишь очередной способ сломать её. Дождаться её полного поражения, растоптав гордость, а потом оставить её ни с чем — очень даже похоже на правду.

Ничего не ответив, Дэйзи посмотрела на Уильяма, не скрывая отвращения и ненависти во взгляде. Она пыталась глазами передать всё, что думала об этом идиотском предложении.

Затем, развернувшись, всё так же без слов, подошла к двери, сделав свой выбор: уйти сейчас. Что бы ни ждало её в пути, оставаться здесь дольше Дэйзи не могла. Слишком сильно кипело в груди, раздирало от гнева, обиды и собственной беспомощности перед ненавистным вампиром.

Так же без слов Уильям открыл перед ней дверь, которая вроде как была заперта изнутри. Видимо, сломал замок или как-то ещё с помощью вампирской силы… Дэйзи не вникала. Она просто тут же, не оглядываясь, вышла.

А Уильям остался на месте. Он и вправду не собирался идти за ней. Всё зашло слишком далеко…

Непонятно зачем, Уильям пошёл сюда за ней, прекрасно зная, куда вела его Дэйзи. В места, куда он никогда не хотел бы возвращаться. Конечно, сейчас, после стольких лет разных впечатляющих событий, Уильям не чувствовал прежней боли, которая обрушилась на него тогда. Но ему всё же пришлось столкнуться с воспоминаниями прошлого. И Дэйзи, сама того не подозревая, заставила его погрузиться в мысли, которые он долго отгонял от себя.

Этот её поступок, демонстративный уход навстречу опасности вместо того, чтобы предать свои принципы — Уильям ведь и сам вставал перед похожим выбором. Тогда он не сомневался, что выжить намного важнее глупого минутного удовлетворения. Какой смысл умирать самому, если это никому бы не помогло? Умереть за компанию?..

Но её непоколебимость неожиданно заставила его задуматься. Было ли что-то в такой гордой чести, или это лишь наивное упрямство? При схожих ситуациях в схожем возрасте они вели себя по-разному, и, пожалуй, этим Дэйзи увлекала его больше всего. Уильям даже представил себе, было бы проще, если бы он поступил как она, тогда давно…

Ну нет, какой смысл демонстративно храбриться, если в следующую секунду будешь мёртвым бездыханным телом в земле? Кому и что доказывать? Себе? Гордость не стоила жизни. Его поступок не помог бы никому. Заглушил бы муки совести? В них тоже не было смысла.

По большей части человеческие понятия о чести — пустой звук. Они легко подстраивались под то, что действительно имело вес на тот или иной момент. За три сотни лет Уильям не раз наблюдал, как менялись понятия нормы и морали.

Да и не было никакого загробного мира, где всё воздастся, жизнь проходила здесь и сейчас. И ради чего терять