Неизбежность - Катерина Лазарева

Неизбежность

Катерина Лазарева

Пролог

Торнтон, Западный Йоркшир, Англия, 1854 год

— Дэйзи, ты же знаешь, нам туда нельзя, — без особого протеста сказал Джон.

Просто, чтобы хотя бы изобразить видимость здравомыслия. Ведь и самому было интересно узнать, почему родители запрещали гулять в лесу. Они вообще запрещали многое: дети совсем не могли пересекать границ владений. Причём причину такой осторожности никто не объяснял. Но больше всего родителей злило, даже пугало упоминание таинственного леса, раскинувшегося за воротами города. Именно поэтому дети хотели погулять там.

— Пошли, — Дэйзи уверенно потянула брата за рукав, и Джон охотно пошёл за ней.

Если для него это было просто любопытством, то восьмилетняя Дэйзи воспринимала всё иначе. Для неё всё казалось настоящим приключением. Чем страшнее оно становилось, тем сильнее хотелось это испытать. Она не любила, когда всё шло не так, как хотелось. Всё, чего Дэйзи когда-то боялась, становилось её ближайшей целью. Так, например, в шестилетнем возрасте, испугавшись стоящей неподалёку лошади, она заставила брата научить её ездить верхом.

Двенадцатилетнему Джону многие могли бы дать и больше — и внешне, и по характеру. Не по годам развитый, он, при своих уме, силе, ловкости и смелости, часто уступал идеям Дэйзи. Её азарт и непокорность взаимно дополняли его неуверенность и серьёзность, и поэтому им было хорошо вместе.

Чем глубже они заходили в лес, тем сильнее Джон сомневался, что могла быть какая-то опасность. Конечно, родители неспроста запрещали тут гулять, но не стоило придавать значения их страху. Они всегда слишком волновались, даже по мелочам.

Скорее всего, здесь просто водились хищные звери, с которыми лучше не встречаться в одиночку. Но Джон и Дэйзи не собирались заходить в самую чащу. Они только чуть-чуть побродят. Ничего страшного не случится.

Высокие деревья с роскошной листвой создавали такую тень, что почти ничего нельзя было разглядеть. К тому же, на дворе и так стояла ночь: выйти из дома пришлось тайно, когда все спали, включая прислугу. Сторожевой тоже дремал — удача явно была на стороне беглецов.

— Дэйзи, где ты? — крикнул Джон, двигаясь наощупь.

Похоже, он зацепился за какой-то колючий куст и поцарапал руку. Неприятное ощущение. Джон остановился, вслушиваясь в тишину леса. Было слышно, как хрустели ветки под ногами сестры, как пролетела неизвестная птица, как где-то вдали завыл волк.

Ну всё, пора убираться отсюда. Идея прогуляться в запретном лесу казалась всё менее удачной.

— Я зажигаю факелы! — наконец, беспечно откликнулась Дэйзи. — Нам нужно осмотреться. Здесь такой воздух!

Осмотреться? Серьёзно? Здесь зябко и боязно, и, судя по некоторым звукам, небезопасно. Хотя воздух действительно казался на редкость чистым и свежим. Но это не повод задержаться.

— Я иду к тебе, — шагая на её голос, предупредил Джон.

— Тогда догоняй, — не реагируя на его серьёзность, улыбнулась Дэйзи.

Передав ему горящий факел, она упорхнула куда-то вдаль.

Не оставалось ничего, как кинуться вслед. Не бросать же её здесь! Проклиная всё на свете, Джон бежал, с трудом догоняя из-за настороженности, с которой относился к каждой кочке. И, хотя теперь путь был освещён, он всё равно умудрился зацепиться за что-то.

Джон с раздражением остановился, чтобы стряхнуть с себя очередную цепкую ветку, но тут же замер, потеряв способность дышать. То, что цеплялось за него, было человеческой рукой — холодной, как смерть, но всё же человеческой. Медленно, очень неуверенно и робко Джон повернул голову в сторону ледяного незнакомца…

Дэйзи резко затормозила, услышав крик брата. Он ещё никогда так не кричал. Случилось что-то по-настоящему ужасное. И, как бы ни был искажён голос брата сейчас, Дэйзи знала: это он. Чувствовала это.

Не раздумывая ни секунды, она бросилась в его сторону.

— Если ты разыгрываешь меня, я тебя убью, — нервно говорила Дэйзи, подходя к месту. Она мало верила своим словам, но главное: не молчать, чтобы не дать панике и страху взять верх. — Потому что только…

Дэйзи не договорила, оцепенев на месте.

И завизжала от ужаса. Ей тут же вспомнились сказки о людоедах. Но чтобы это было реальностью? С её братом?

Дикая, чудовищная картина — в шею Джона вгрызался бледный человек, выглядящий как какой-нибудь из представителей высшего общества. Тёмные волосы, бледная кожа, длинные пальцы, обычная одежда… На её крик он оторвался, и, посмотрев на неё скорее растерянно, исчез в ночи так же быстро, как и появился. Могло даже показаться, что всё это ей привиделось.

С трудом оправившись от оцепенения и ещё не до конца сознавая реальность, Дэйзи бросилась к Джону. Склонившись над ним, она всячески пыталась привести брата в чувство.

Его окровавленная шея, закатившиеся в предсмертном полуобмороке глаза и хриплое громкое дыхание вселяли отчаяние. Но Дэйзи не позволяла этому завладеть ею. Он ещё был жив, — а значит, она должна хоть как-то спасти его.

— Ты только держись, ладно? — всхлипывая, но всё ещё борясь со слезами, заговорила Дэйзи. Чувствовалась острая необходимость говорить с ним, даже если он не отвечал. Что угодно, лишь бы ощущать, что он ещё был жив, что оставалась надежда.

Она лихорадочно пробовала всевозможные методы, чтобы оказать ему необходимую помощь. Делала бинты из одежды, даже прижигала факелом какие-то раны, но не звала на помощь. Теперь Дэйзи знала, что в лесу водились людоеды, а потому не хотелось привлечь ненужное внимание.

Увы. Джон не приходил в себя. А на неё поочерёдно наваливались то паника, то решимость. Скоро, уже не сдерживая рыданий, Дэйзи попыталась поднять Джона, чтобы хотя бы отвести его домой.

***

Дэйзи не знала, как дошла до начала леса, где её встретили ищущие их люди. Она не понимала, как осталась жива после этого кошмара. Не сознавала, что произошло.

Чётко Дэйзи понимала только одно: Джон умер. По её вине. Его не удалось спасти. А всё из-за того, что ей, безрассудной и глупой, захотелось ослушаться родительского запрета. Понятно, что, если бы не её прихоть, Джон туда ни за что не пошёл бы.

Но, как ни злилась на себя Дэйзи, во всём произошедшем виновата не столько она, сколько тот неизвестный убийца, растерзавший шею брата на её глазах.

И теперь уже ничего не исправишь… Дэйзи вдруг поняла, что больше никогда не будет прежней. Теперь ей не нужны ни игры, ни шалости, ни развлечения — ничего. Кроме одного — видеть того монстра мёртвым. Любой ценой. Она отомстит. Чего бы это ни стоило.