В мире норманнов не было настоящего рынка, не было жизненно необходимых товаров, которые можно было бы приобретать за вожделенное серебро. По сути оно оказывалось чем-то вроде спортивного трофея. Не имея возможности оборачиваться, серебро оседало в виде кладов, которые в наши дни в обилии находили на территории Скандинавии, Шотландии, Ирландии. На Заячьем острове посреди ирландского озера Лох-ри был найден самый большой клад золота общим весом в пять килограммов, зарытый там в конце 9-го века.33 Нетрудно себе представить, как обладатель этого золота, зарыв его в надёжном месте, тут же с азартом отправился в следующий поход. Ведь, по понятиям норманов, самой страшной судьбой для человека была смерть не в бою, а в своей постели — от старости и болезней.

По-настоящему ценилось только одно — слава. Дерзкие нападения на укреплённые города, участие в далёких морских набегах, число убитых иноплеменников, полученные раны и шрамы — всё это сплеталось в невидимую репутацию — престиж — воина, служило мерой оказываемого ему почёта. Военные победы считались знаком милости богов, и к удачливому вождю стекались смельчаки, готовые к самым опасным авантюрам.

И кто же мог сохранять — раздувать — славу воина, разносить её до самых дальних фьордов? Конечно, поэт — сказитель — скальд. Как у древних греков Гомеровских времён, как у древних иудеев, как у арабов времён Мухаммеда, так и у норманнов поэзия граничила с религией, а порой и заменяла её. "В эпоху викингов поэты процветали как никогда раньше и никогда впоследствии. Только песнь могла сохранить деяния великого человека. Ни один уважающий себя король или ярл не отправился бы в военный поход без сопровождения нескольких скальдов".34 Стихи приносили щедрое вознаграждение, а иногда даже могли спасти от гибели. Так, знаменитый Эгил Скаллагримсон однажды попал в плен к своему кровному врагу, правившему королевством викингов в Йорке. И ночью, в ожидании казни, он сочинил двадцать строф, прославляющих йоркского короля столь вдохновенно, что был наутро помилован. Эта поэма сохранилась до наших дней под названием "Выкуп головы".35

Прославленных вождей хоронили с почётом, в могилы клали оружие и украшения. Человеческие жертвоприношения тоже были в ходу. Арабский путешественник Ибн Фадлан описал обряд умерщвления рабыни, которой суждено было сопровождать своего господина в загробном царстве. "Её привели на корабль… Потом пришли воины со щитами и посохами и дале ей кубок с хмельным питьём. Она запела прощальную песнь, затем осушила кубок. Старуха, которую называют Ангелом Смерти, взяла её за руку и ввела в палатку, где лежало тело господина. Воины положили её на ложе рядом с телом. Двое держали её за руки, двое — за ноги, а старуха обвернула её шею верёвкой и дала концы верёвки тянуть двум воинам. Сама же взяла кинжал с широким лезвием и стала наносить им удары между рёбер девушки. Те, что снаружи, ударяли посохами о щиты, чтобы заглушить крики".36

Но положение свободной женщины в языческой Скандинавии было в некоторой мере более почётным и прочным, чем в христианской Европе. Хотя браки устраивались по договору между родителями, невеста всегда имела право сказать решительное "нет". Если верить легенде о норвежском короле Харальде Прекрасноволосом (860–940), его невеста заявила, что не выйдет за него, пока он не подчинит себе всю Норвегию. Король поклялся не стричься и не бриться, до тех пор пока не выполнит это требование. Десять лет ушло у него на завоевание, после чего он постригся, женился на своей избраннице, а потом и ещё на десятке других женщин.37 Полигамия была распространена среди богатых вплоть до 13-го века, но жёны имели право наследовать значительную часть имущества покойного супруга. Правда, девушка не имела права выйти замуж без разрешения родителей — в этом случае её супруг был бы объявлен вне закона и мог быть убит безнаказанно родственниками своей самовольной жены. Но такая же судьба ждала бы мужа, который прогнал бы жену без всякой — доказанной — вины с её стороны.38

Иногда женщины сопровождали мужей в походах. Ибн Фадлан пишет, что каждая прикрывала одну грудь чашкой из железа, меди, серебра или золота — в зависимости от богатства мужа. К чашке крепилось кольцо, и на нём — нож. С рабынями сексом занимались в открытую. Иногда купец-покупатель должен был ждать, пока продавец рабыни тут же использует свой "товар" в последний раз. Идолам молились, прося об удачной торговле: "О, Владыка небес, я принёс тебе дары… Пошли мне покупателя с тугим кошельком, который купит без спора моих рабынь и соболей и поверит всему, что я скажу ему".39

Боги викингов не были ни всеведующими, ни всемогущими. "Бог Один, отец всех богов, жил когда-то на берегу Азовского моря, где он построил Асгард, обиталище для своих родных и соратников… Он слонялся по земле в поисках мудрости и даже отдал один глаз за глоток из колодца мудрости. После этого он изобрёл буквы, научил людей письму, поэзии и искусствам, а также издал законы. Предвидя конец земной жизни, он созвал собрание шведов и готов, нанёс себе девять ран, умер и вернулся в Асгард, чтобы жить как бог".40

Однако вернёмся на поля сражений. Французские князья, графы, бароны предпочитали отсиживаться в своих неприступных замках, оставляя горожан и крестьян на произвол захватчиков. Поглощённые своей междуусобной борьбой они даже вступали в союз с отрядами викингов для нападения на соседа. Может быть, поэтому главным объектом нападений норманнов в Европе сделались неукреплённые монастыри. И почти всегда атаки сопровождались бессмысленными убийствами беззащитных. "Когда норманны напали на монастырь в Прюме, — пишет летописец, — они опустошили всё вокруг. Некоторые монахи были убиты, а с ними и послушники, остальных же увели в рабство".41 "8 июня 793 года полчища язычников разрушили монастырь в Линдисфарне и убили много людей… В 795 году викинги достигли Шотландии, где они напали на монастырь Св. Колумбуса… В 799 году был разграблен монастырь Св. Филиберта на острове Норматье, в устье Луары".42 В монастыре на ирландском острове Иона в 806 году викинги перебили 68 монахов.43

Иногда возникает впечатление, что именно достижения христианской и мусульманской культуры возбуждали особую ярость норманнских пиратов. Разрушение церквей и мечетей, сжигание рукописей и икон упоминается почти во всех отчётах об их нападениях. Покорение варягами восточных славян, поклонявшихся идолам и не имевших письменности, похоже, не сопровождалось такой свирепостью. Спускаясь вниз по Волге в середине 9-го века, они, например, не тронули Хазарское царство, наоборот даже вступили с хазарами в союз и начали грабежи и убийства, только достигнув мусульманских владений на берегах Каспия.44

Вообще же история возникновения первых российских княжеств и сегодня вызывает горячие споры между учёными. Представители Западной школы считают, что "шведские викинги — варяги — не только доминировали в России 9-10-го веков, но практически создали Русское государство. Представители антинорманнской школы — почти исключительно русские — утверждают, что викинги, оставившие свои следы на "пути из варяг в греки" (от Балтийского до Чёрного моря), служили как военные наёмники у славян. Разногласия неодолимы: все раскопанные могилы, археологические находки, письмена, объявляемые норманнистами скандинавскими, русские назовут славянскими".45