Думается, что мы видим те, которые находятся в нижней части сферы [фиксированных звезд], и чем они выше, тем их кажется меньше и меньше до тех пор, пока наш взгляд уже не может их различить. Из-за огромных расстояний большая часть звезд скрыта от нас.

Вселенная Диггеса – это не замкнутый мир Коперника. Звездное пространство не ограничено сверху. Диггес связал астрономическое небо с теологическими небесами. Сломав границы конечной Вселенной и уничтожив верхние пределы небесной сферы, Диггес задумался о ликвидации границы между звездным небом и небесной твердью. Если можно пролететь между звезд (которые как наше Солнце), то попадешь прямо в рай. Это ясно видно из составленной Диггесом диаграммы. На ней показана «сфера» неподвижных звезд, но звезды разбросаны и с внешней стороны сферы, до самого края иллюстрации. В диаграмме Диггеса сообщалось: «Сфера фиксированных звезд простирается бесконечно в высоту сферически, и потому она неподвижна: дворец блаженства, украшенный бесчисленными горящими свечами, превосходящими наше Солнце по количеству и качеству, дом небесных ангелов, в котором нет горя, а только бесконечное счастье, обитель для избранных»[43].

Это может показаться мистическим, но Диггес бесспорно раздвигал границы реального физического мира: звезды разорвали свои узы и больше не висели на небесном своде, а были разбросаны на огромнейших пространствах, да и сами имели такие размеры, которые трудно вообразить.

Так был сделан один из первых шагов, нарушивших удобный мир древних. В то время это могло и не показаться новым: многие все новшества относили к эпикурейству и путали огромность с бесконечностью. Диггес вполне мог считаться возродившим мнения Демокрита, Эпикура и Лукреция. Определенно английскому читателю уже были доступны доводы Коперника на родном языке, хотя весьма сомнительно, что некоторые читатели, заглянувшие в «Вечное предсказание», чтобы узнать прогноз погоды на следующую зиму, потрудились изучить информацию о Копернике в приложении. Все же по той или иной причине в конце XVI века установилось мнение, что Вселенной Коперника требуется огромное пространство – если не бесконечность. Многие считали, что именно бесконечность.

Следующий радикальный пересмотр Вселенной Коперника произвел человек, не имевший ничего общего с Диггесом. Его идеи основывались только на астрономических наблюдениях, а не на мистических рассуждениях. Не являясь поклонником Коперника, Тихо Браге не принял его систему и создал свою собственную – конкурирующую, но все же некоторые его радикальные концепции восприняты и сторонниками Коперника. Со временем отношение Тихо Браге к теории о Вселенной Коперника улучшилось намного больше, чем у его убежденных сторонников.

Тихо Браге (1546–1601) начал интересоваться астрономией, наблюдая за небесами. Это был зов души, ведь у Тихо не было наставников, и астрономию он выбрал вопреки воле родственников. Его отец, как утверждал Тихо, даже не желал, чтобы сын учил латынь (она не нужна датскому аристократу). Но его воспитывал дядя, понимавший ценность классического образования, и в возрасте пятнадцати лет Тихо Браге был отправлен в Лейпцигский университет. В автобиографии (Тихо Браге назвал ее «О том, что нам, с Божьей помощью, удалось совершить в астрономии и что при Его благосклонной поддержке еще предстоит совершить»1) он отметил, что с самого начала изучал астрономию самостоятельно и тайно. Первые знания он получил, изучая астрологические таблицы. Этот интерес остался с ним навсегда, но главное внимание он переключил на астрономические наблюдения. Первые наблюдения он провел в 1563 году в возрасте шестнадцати лет, пользуясь импровизированными инструментами. Тридцатью пятью годами позже Тихо Браге с горечью вспоминал, что наставник не дал ему денег, чтобы купить настоящие. Тогда Тихо Браге наблюдал соединение Сатурна и Юпитера. Разница между результатами наблюдений альфонсин и «коперниковских» таблиц уже тогда убедила его, что главный инструмент астрономии – тщательное наблюдение. Ему нужны были хорошие, профессионально изготовленные инструменты, которые он приобрел, перебравшись из Лейпцига в астрономический центр Аугсбурга. Здесь он увлекся еще и алхимией, называя ее «земной астрономией», а вернувшись домой, вплотную занялся алхимическими опытами. Но внезапное появление в 1572 году новой звезды в Кассиопее определило его карьеру раз и навсегда. Невиданное явление потребовало тщательных наблюдений, отчет о которых («О новой звезде», 1573) привлек внимание короля Дании, который желая удержать столь многообещающего ученого (национальный престиж требовал не только военных, но и интеллектуальных успехов), пожаловал Тихо Браге остров Вен. Неслыханная щедрость убедила Тихо Браге не ехать в Базель, как он планировал ранее. Вместо этого он провел двадцать один год на острове, который сделал центром астрономических исследований. Здесь он построил фантастический замок Ураниборг с обсерваториями и лабораториями, сконструировал новые астрономические инструменты огромных размеров (до изобретения телескопа это был единственный способ достижения точности), и здесь он обучил плеяду молодых людей, которые прибывали на остров, чтобы получить любую работу у величайшего астронома со времен Гиппарха.

Как и Гиппарх, Тихо Браге понимал, что с появлением новой звезды требуется составление нового звездного каталога. Этому проекту он посвятил большую часть энергии и двадцать лет жизни. Но его чрезвычайно интересовала и nova сама по себе. Удивительный феномен: новая звезда в хорошо известном созвездии, и когда ее впервые заметили, она имела такую же яркость, как Юпитер. Тихо Браге, Диггес, Местлин, Ди и многие другие астрономы изучали ее с восхищением и недоумением. Тихо Браге, Диггес и Местлин (все еще астроном-любитель) пытались измерить параллакс новой звезды не для того, чтобы проверить теорию Коперника, а потому, что эта звезда на первый взгляд должна была находиться в подлунной (земной) сфере. Она могла быть и метеорологическим явлением, таким как радуга, метеор или комета, поскольку явление относилось к земному пространству, а небеса аристотелевской космологии считались совершенными, вечными и неизменными. Все, что расположено под Луной, должно проявить свою относительную близость видимым сдвигом позиции относительно звездного фона.

Однако самые тщательные наблюдения показывали, что новая звезда упрямо отказывалась демонстрировать параллакс. Тихо Браге, Диггес и Местлин, исходя из этого, пришли к выводу, что она относится к сфере неподвижных звезд. В связи с этим пришло признание того, что небеса изменились, а значит, не являются совершенными. Но не все астрономы согласились с наблюдениями. Одни утверждали, что nova показывает параллакс, другие, например Ди, что она движется по прямой линии от Земли и это объясняет факт, что она тускнеет. Многие, включая Диггеса, отнесли ее к кометам. Тихо Браге смело принял неизбежные выводы, так как был полностью уверен в точности своих наблюдений. Он не мог объяснить изменение яркости и цвета новой звезды (как и у всех новых, ее цвет менялся от белого к красно-желтому и красному), но он не сомневался, что она находилась в «эфирной сфере». Каким может быть ее астрологическое значение, он описал очень подробно – ведь столь редкое событие не могло не иметь странной и, безусловно, чудесной важности. Его астрономическая важность тоже была, безусловно, очень велика. Тихо Браге понял, что он может «заложить основы возрождения астрономии»[44], ведя длительные и тщательные наблюдения.