Новая университетская библиотека на аллее Мицкевича

Несмотря на то что большинство зданий на аллее Мицкевича принадлежит Ягеллонскому университету, почетное место в этом районе занимает одно из отделений Польской академии наук, а именно Сельскохозяйственная академия, созданная в 1953 году на основе сельскохозяйственного факультета университета. Не меньшим уважением пользуется Горно-металлургическая академия. Основанная в 1919 году, она успела заработать авторитет если не больший, то вполне сравнимый с престижем университета. Об этом свидетельствуют экспонаты расположенного рядом с научными корпусами музея, в котором выставлены предметы и документы, иллюстрирующие историю этого старейшего технического вуза Польши, а также фотографии преподавателей и ученых, создававших академию и определивших ее мировую славу.

Имея мощную материальную базу – огромный комплекс зданий, – университет все же испытывает трудности, связанные с недостатком площадей. Дело в том, что власти социалистической Польши регулярно выделяли ему новые здания. В 1990 году, когда страна рассталась со своим социалистическим прошлым, был принят закон, согласно которому «бывшие» могут вернуть фамильную собственность при условии, если сумеют доказать сам факт владения. Вскоре после того Ягеллонский университет был вынужден расстаться с некоторыми зданиями, и теперь 15 факультетам (127 специальностей), огромной библиотеке с архивом, издательству, лабораториям, ботаническому саду и музеям становится тесно.

Давние традиции, связанные с обучением или студенческими праздниками, не только не мешают, но и добавляют прелести как самому Кракову, так и его жемчужине – Ягеллонскому университету. Майские ювеналии вместе с молодежью празднует весь город. Ни один житель не остается в стороне от карнавальных шествий, радуясь музыке, танцам, веселым проделкам жаков, как здесь по старинке называют студентов. В эти дни им прощаются даже самые озорные выходки, благо веселятся все. На улицах звучат шутки и смех, древний город, словно вспоминая молодость, оживает, становится шумным, ярким – словом, таким, каким был тысячу лет назад.

Гуляя по Старому Кракову, легко почувствовать себя в прошлом, что и неудивительно, ведь теснящиеся на узких улочках дома, изумляющие своим величием соборы и потрясающе прекрасные дворцы сегодня выглядят почти так же, как и в давние времена. Вообразив город огромной сценой, а его архитектурные сооружения – героями пьесы, можно фантазировать дальше, развивая в мыслях сюжет спектакля, который веками разыгрывается у подножия Вавельского холма.

Представление под названием «Старый Краков» лучше всего начать со сцен из жизни Главного рынка, где в качестве актеров выступают Мариацкий собор, крошечный костел Святого Войцеха, Сукеннице, ратушная башня и, разумеется, обожаемый местным народом памятник Адаму Мицкевичу. Воплощая замысел безвестного режиссера, все участники действия расположились вокруг площади, которую не миновало ни одно важное событие. Устроенная в 1257 году, за долгие годы своего существования она не раз меняла облик, бережно храня значение и статус. Краковский рынок появился на своем месте после того как Болеслав Стыдливый даровал городу права на основе «Магдебургского права» и был устроен по плану, что в ту пору было большой редкостью.

Главный рынок с высоты птичьего полета

Уместить площадь в городе величиной, как говорилось в старых путеводителях, в «полчаса ходу» от Флорианских ворот до Вавеля представлялось задачей весьма сложной. Архитектор с одобрения правителя спланировал расширение, предложив особого вида застройку: зданиям надлежало расположиться в шахматном порядке. После воплощения плана еще при Болеславе Стыдливом освободилась территория площадью около 4 га, для небольшого города огромная, но застраивалась она достаточно быстро. В Средние века здесь было тесно от разного рода лавок, лотков, палаток, крошечных базарчиков, соляных, рыбных, хлебных, мясных и множества других торговых рядов. Просыпаясь еще до рассвета, рынок быстро заполнялся людьми, прилавками, тележками и прочей базарной атрибутикой. Всюду слышалась польская и чужеземная речь, скрипели повозки, жители ближайших домов просыпались от ругани торговок, ремесленников, купцов, то есть тех, кто намеревался продать свой немудреный или ценный товар. С восходом солнца к продавцам присоединялись покупатели: пани хозяйки, служанки, студенты и ученые, словом, горожане разных сословий.

Бывали на рыночной площади и лихие люди. Пойманных злодеев ждала жестокая расправа – смерть или изгнание, – причем и то и другое проходило по давнему ритуалу. Вечером, когда торговля прекращалась, преступника прилюдно пороли розгами и выпроваживали вон из города, проводя по Славковской улице. Имея дурную славу, она заканчивалась у одноименных ворот, там, где находился пустырь – зловещее место, вполне подходящее для казни мелких воришек. Те, которые совершили крупное злодеяние, подвергались казни прямо на Главном рынке. Перед тем как принять смерть, они проводили ночь в Мариацком соборе, исповедовались и затем долго слушали ксендза в часовне Святого Антония. Представитель властей выводил беднягу на эшафот к виселице или плахе, где палач лишал его руки, забравшейся в чужой карман, или головы, если та подвигла владельца на более тяжкое преступление. Мог он также заклеймить провинившегося, поставив вечную метку на лоб, спину или грудь.

К самому палачу горожане относились с презрением и страхом, поэтому и жил он обособленно и уединенно, прячась от честного люда в Башне палача, возвышавшейся на улице Святого Марка. В Средние века она именовалась улицей Мастеров, отчего и палача называли соответственно, только по-итальянски – «маэстро». Не умудренный в музыке, носитель этого прозвища хорошо рубил головы, а в свободное от кровавой работы время подметал улицы, убирал мусор, чистил туалеты и ловил бродячих животных, расправляясь с собаками и кошками так же ловко, как и со злодеями. Кроме того, немного зная анатомию, «маэстро» лечил, пользуя тех, кто не мог заплатить настоящему доктору.

Сукеннице – главное сооружение Главного рынка

У многих охоту к противоправным действиям отбивала возможность оказаться привязанным за шею к позорному столбу или в клетке посреди главной городской площади. Такой позор грозил тем, кто мошенничал в торговле, которая в Кракове регулировалась строгими законами: позорной казнью карались повышение цены, обвес и продажа некачественного товара, за чем следил надзиратель. Если, например, рыба не была продана в первый день, то ей отрубали полхвоста, если во второй – целый хвост, и так далее, доходя до головы. Поляки рано поняли, что соблюдение санитарных норм предотвращает эпидемии, и тем не менее в XIV–XVII веках город не раз навещала чума. Во время мора жизнь в городе, как и торговля на рынке, замирала до лучших времен.