После обеда и чая с шарлоткой Мадрон снова выставил меня из кухни — на этот раз в самом что ни на есть прямом смысле слова. Не проронив ни звука он вынес меня за порог и закрыл двери. Я пожала плечами и пошла ловить Мафина.

— Что вы устроили? Вам игристое в голову ударило?

— Ида… Позволь мне не отвечать.

— Не позволю. Ты и так многое скрывал.

Мафин замялся, но наконец, решился признаться.

— Мадрон заподозрил, что я хочу жениться на тебе, чтобы поправить свои дела. Поверь, даже если бы у нас что-то могло сложиться, я бы этого никогда не сделал. Я бы для начала постарался встать на ноги.

— О. Но зачем ты полез в драку?

— Это не я полез, это он полез. Я не хотел выдавать наше прошлое… твое прошлое, поэтому ответил, что ты взрослая женщина и способна разобраться со своей жизнью без его советов, после чего он решил… м… вразумить меня физическим путем.

— О-ох… — я схватилась за голову.

— Ида, послушай меня. Я не сказал бы тебе этого, если бы у меня оставался хоть призрачный шанс, но между нами все закончено, и я принял это, как и многие другие не лучшие изменения в моей жизни. Поэтому… Ида, не суди Мадрона строго. Все не то, чем кажется.

— Хм. И Мадрон может оказаться вовсе не Мадроном, ты хочешь сказать?

— Я уверен, что это виконт Мадрон, сын Черного Лиса. Остальное… я надеюсь, он сам тебе расскажет.

— А если нет? Ты объяснишь?

— Только если будет необходимо.

Наверное, безделье вместе с неизвестностью подействовало на меня плохо, и я превратилась из закаленного лекаря в кисейную барышню, но поднявшись в комнату к нам с Лавинией я внезапно упала на кровать и проспала добрых два часа.

Проснувшись, я нашла Лавинию в кресле у книжных полок. Мью развалился посреди ковра, где бежевым и черным были вытканы разнообразные животные. Он сам казался бы частью рисунка, если бы не его рыжая масть. Лавиния подняла голову от книги, когда я приближалась, и заметила фамильяра.

— Мью, ты опять лежишь на проходе. На тебя снова наступят, негодник.

Кот приоткрыл один глаз, повернул в ее сторону ухо, но не пошевелился.

— Говорили мне, что в фамильяры нужно брать ворона, или сову, или собаку, или большую сашельскую жабу, но я все тянула, тянула… а потом взяла это рыжее недоразумение.

Мью фыркнул, не поднимая головы. Ведьмочка повернулась к нему с наигранно серьезным видом.

— Собака бы меня, по крайней мере, слушалась! А жаба не топталась бы по мне ночью! А сова не тыкала бы мокрым носом в лицо с утра!

Казалось, что Мью усмехнулся.

— У-у… нечисть рыжая, — в голосе ведьмочки не было ни капли злобы.

— Давно он у тебя?

— Полгода. Когда я была маленькой, отец получил место в комендатуре Саворийского архипелага, мы переехали, и я выросла на островах. Полгода назад отец выехал на побережье по делу и подобрал этого беднягу, несчастного, замерзшего, с раненой лапой. Наверное, кто-то его выгнал, или сам потерялся, а ночью штормило, волны заливали берег. Ветер, дождь… Как только выжил. Я собиралась перебраться в метрополию, попробовать пожить самостоятельно, не как дочь своего отца, и мне нужен был фамильяр, чтобы быстрее связать с силы с местной природой. — Лавиния вздохнула. — Если бы нас собирались сослать на Саворийские острова, я бы не переживала. Там устроенная жизнь, от провинции на материке не отличишь, только теплее. Там мои родители… Но в ближние колонии ссыльных больше не возят, только каторжников на каменоломни иногда отправляют. А Фасбенд… — она удрученно покачала головой.

Мью поднялся с ковра и прыгнул хозяйке на колени, потерся о ее руку и замурлыкал. Я пожалела, что фамильяры бывают только у природных магов. Может, был бы у меня такой кот, я бы и не думала о замужестве.

Впрочем, похоже, вопрос личной жизни решится сам собой: мы так и не приблизились к разгадке убийства Депта. Если среди нас есть убийца, он очень хорошо скрывается. Значит, нас всех либо упекут в тюрьму, либо раскидают по глухим поселениям в дальней колонии, и там придется решать совсем другие проблемы.

Как бы я ни старалась гнать мрачные мысли, как бы я не надеялась, что маглекари — ценные работники в любом уголке королевства, все же угроза перемен меня угнетала и нервировала.

Я выбрала том из "Собрания рассказов путешественников", надеясь привыкнуть к мысли, что где-то там, вне благоустроенной и цивилизованной части королевства тоже есть жизнь. Не могу сказать, чтобы мне это помогло. Путешественники, стараясь развлечь читателя, живописали трудности и злоключения так ярко, что вместо успокоения чтение принесло лишь новые тревоги. И все же я просидела над книгой, пока в промежутке между книжными полками не замаячил один брюнет с молчаливым намеком, что пора готовить ужин.

Я прошла в кухню с настроением отвести душу скандалом, но повод все не находился, и это злило больше всего. Мадрон ждал указаний.

— Лорд Мадрон, во-первых, прошу вас достать перченых колбас и передать мне доску для сырого и нож. Во-вторых, я была бы благодарна, если бы вы начистили картофель из расчета две штуки на каждого и порезали бы их на кусочки для похлебки. В-третьих, если вас не оскорбит такая просьба…

Неожиданно Мадрон положил на столешницу нож и вышел из кухни. Я перевела дух и принялась за готовку. Так даже проще. Я вполне управлюсь с ужином на шестерых сама. Интересно, что его оскорбило? Простонародность блюда или мой тон?

Но Мадрон вернулся с бутылкой вина, одной из тех, что мы открыли вчера, и двумя бокалами. Плеснув в оба он протянул мне один.

— Мир?

Пришлось согласиться.

День второй. Вечер

Похлебка получилась отменной, несмотря на то, что я едва не сожгла бекон, отвлекшись на историю Мадрона, как его в студенчестве впервые отправили на полевые работы — а именно в настоящее поле копать червей. Поле сын владетеля земель видел и