— Что ты видишь?

— Небо и облака.

— Какое это небо? Какие облака?

— Небо синее. Облака пушистые,белые, — ответила я, стараясь не потерять картинку и рассмотреть ее болееподробно.

— Хорошо. Значит, не все потеряно… Атеперь начинается самое сложное. Вызови в себе чувства, которые испытываешь кМарату, представь его и себя.

Я вызвала чувства. Внутри стало горячо,участились пульс, дыхание. Закружилась голова.

— Мам, мне некомфортно.

— Это хорошо! Так и надо! Не открывайглаза! Ты вызвала чувства?

— Да. Они прямо не вмещаются во мне.

— А представила Марата и себя?

— Еще нет. Сейчас…

Облака стали приближаться. Я увидела в них дветочки. По мере приближения к облакам стало ясно: эти точки — мы с Маратом. Ивот вскоре я уже смотрела на нас со стороны. Я была в желтом купальнике, на запястье— напульсник. Костюм спасателя. Волосы, заплетенные в африканские косички, былисобраны в хвост и перехвачены резинкой. Марат был в синих плавках, а за спинойна шнурке висела соломенная шляпа сомбреро, которую он иногда надевал. Оба —загорелые дочерна. С одной стороны это было смешно — в купальнике и плавках воблаках, но с другой — как-то очень трогательно, ведь именно в таком виде мыпровели все лето.

Мы стояли друг напротив друга, держались заруки и молча смотрели друг другу в глаза. Лицо Марата было неподвижным. Нагубах — легкая улыбка. Я посмотрела на себя со стороны. На моем лице тоже былаулыбка.

Я, сидящая на пляже, почувствовала, что изглаз катятся слезы.

— Плачь, доченька, плачь, — ласковосказала мама. — Пусть вместе со слезами уйдет печаль.

— Мама… Он такой близкий… Такой родной…

— Но тебе нужно его отпустить. Ты сильнопривязана к нему. Надо найти узел, связывающий веревку, и развязать его. Ненужно цепляться за прошлое. Нужно жить настоящим.

— Помоги мне сделать это, —попросила я, ощущая себя сразу в двух местах: здесь, на пляже, и в облаках.

— Посмотри ему в глаза.

— Я смотрю.

— Скажи: «Марат, спасибо тебе за все, чтомежду нами было». Поблагодари его за дружбу. И отпусти.

— Мысленно?

— Да.

Я перенеслась в облака.

«Марат, спасибо тебе за все, что между намибыло, — обратилась я к катамаранщику, чистое и светлое лицо которогоозаряла едва заметная улыбка. — Ты знаешь, как сильно я привязана к тебе,но я тебе уже не нужна. Поэтому нам надо отпустить друг друга. Я хочу житьновой жизнью. Не хвататься за прошлое. Я не хочу тебя забывать, но воспоминанияне должны приносить боль…»

— Скажи ему: «Я благодарна за лето, зачувства, которые испытала. Но наше общение — только один из жизненных этапов.Позволь мне перейти на другой этап и продолжать жить».

«Марат, я благодарна тебе за лето, за чувства,которые испытала. Но наше общение — это только один из жизненных этапов.Позволь мне перейти на другой этап и продолжать жить».

Марат молча смотрел на меня. Картина — мы,стоящие в облаках на фоне лазурного неба, была потрясающей.

— Я сказала.

— Как вы с ним стоите? Далеко друг отдруга?

— Рядом. И держимся за руки.

— Отпусти его руку. Отойди на шаг. Помаширукой, развернись и уйди в облака. Они смоют с тебя всю печаль и тоску. Когдавыйдешь из облаков — почувствуешь себя очищенной и охладевшей к Марату. Он ужене будет играть для тебя никакой роли. Ты будешь думать о нем, как о человекеиз прошлой жизни, — дала мама дальнейшие инструкции. Ее голос звучал тихо,словно издалека. Казалось, мы с Маратом в облаках — реальность, а мама с еерекомендациями — выдумка. До того правдиво я все представила.

Я смотрела в темно-карие, почти черные глазаМарата.

«Спасибо тебе за все, — промолвилая. — А теперь — прощай. Желаю тебе всего самого хорошего. Жаль, что таквсе вышло, но, значит, это судьба. Прощай, Марат. Прощай».

Я отпустила его руку. Глядя Марату в глаза, яотошла от него на несколько шагов, помахала рукой, развернулась и пошла воблака.

«Прощай, Марат, прощай», — повторяла я.

Потом я полуобернулась и посмотрела на егофигуру, окутанную облаками, похожими на густой дым или сладкую вату.

Я чувствовала, что мне становится гораздолегче. Будто стальной обруч, сжимающий сердце, лопнул и разлетелся на куски. Явздохнула полной грудью.

«Прощай, Марат, прощай, — шептала я,входя в плотную завесу облаков. — Сейчас облака смоют с меня печаль, и ятебя забуду. Забуду…»

Меня со всех сторон обволокли облака. Яощутила их приятную прохладу, вдохнула чистый запах озона. Купальник мгновеннопромок, косички от воды потяжелели.

«Прощай», — прошептала я, зная, чтотеперь Марат станет незначительным для моей памяти.

И в этот момент меня затрясло, пробрал ледянойхолод. Я вдруг четко и ясно осознала, что сейчас пройду через стену очищающихоблаков и навсегда охладею к Марату. Он станет мне чужим. Незначимым. Человекомиз прошлой жизни.

«Что же я делаю!» — ужаснулась я.

Страшно испуганная, я резко развернулась иувидела Марата. Он все так же улыбался и смотрел мне вслед.

«Марат! — закричала я, испытывая жуткийстрах от того, что он действительно забудется. — Марат! Обними меня!Умоляю, вернись ко мне! Забудь ту девушку! Ведь я так хочу быть с тобой!Вернись, пожалуйста, вернись!»

Сломя голову я бежала к Марату сквозь облака,боясь потерять его, позабыть, отпустить.

«Марат, вернись! Я не хочу тебя терять!»

Но вдруг поднялся сильный ураган. Облаказавертелись, образовалось какое-то поле между мной и Маратом, которое непускало меня к нему.

Внезапно я вздрогнула, как от удара током, ираспахнула глаза.

— Полина, что с тобой? —разволновалась мама.

Я вскочила с подстилки. Меня всю трясло, пощекам катились слезы. Я не понимала, где нахожусь — на пляже или в облаках.

— Я не хочу его терять! — закричалая на весь пляж. — Не хочу! Я боюсь его потерять! Боюсь…

Мама обняла меня.

— Ну-ну, доченька, успокойся… Чтослучилось?

— Я не смогла его отпустить, —сквозь всхлипы сказала я. — Я не хочу его отпускать! Уже шла по облакам отнего и вернулась обратно. Мне стало страшно, что больше никогда его не увижу,не подумаю о нем… Но я к нему не дошла. Между нами возникла какая-то преграда…

— Это подсознание не захотеловозвращаться к Марату. К прошлому этапу…