Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Может, он сам? — произнес Марат.
Мы с бабушкой обе посмотрели на него. Молчаниев коридоре висело полминуты.
— Это… это… я в шоке, — сообщилабабушка, приложив ладонь ко лбу. — Я не могу поверить…
— А может, поверишь? До встречи осталосьтри часа, — напомнила я.
Бабушка ойкнула и принялась суматошливохвататься за разные предметы: то за телефон, то за пустой стакан, то заегипетскую статуэтку. Она волновалась.
— Мне же приодеться надо! —панически воскликнула она и умчалась в свою комнату.
Мы с Маратом переглянулись и рассмеялись. Япровела его к себе.
— Я еще даже вещи не разобрала. Сразу ктебе помчалась.
— Ты так хотела меня видеть? —заглянул Марат мне в глаза.
— Не только хотела. Но и хочу. Я всегдахочу тебя видеть.
— А магазин? — вдруг спросил Марат.
— Что — «магазин»?
— Как же я буду отпускать тебя в магазин?Что, если ты не вернешься?
— Дурак. — Я даже обиделась на этислова. — Не надо так шутить.
— Хорошо, — кивнул Марат, — помагазинам будем ходить вместе.
Я улыбнулась. Посмотрела на Марата. С моментанашей встречи он как-то посвежел, стал симпатичнее, хотя казалось, что дальшенекуда.
— Что такое счастье, знаю я теперь. Бытьс тобою рядом — милый мой, поверь… — тихо пропела я.
Марат молча притянул меня к себе и обнял.
— На следующие каникулы я сам приеду ктебе, — прошептал он мне на ухо. И, чуть поразмыслив, серьезно сказал: —Но о своих братьях и сестрах сообщи заранее.
Я ничего не ответила. Только прислонилась ухомк его груди.
«Действительно, — подумала я, — стуксердца любимого человека — самая лучшая музыка на свете».
Особенно если это сердце всегда находитсярядом.