— Может быть. Марина говорила, что он весь последний месяц был не в себе.

— А откуда вообще взялся фильм?

— Вот! Это-то я и должен был выяснить. Марина потому ко мне и обратилась. Я знаю всех крутых компьютерщиков города и мог выяснить, кто и зачем его сделал.

— И как, удалось что-нибудь узнать?

— Да в том-то и дело, что нет. Говорю же: Марина попросила, а я за…

— Ладно, не начинай убиваться по новому кругу.

— Сегодня я ей позвонил, в пять часов, как раз с работы возвращался. Я думал, мне Марина ответила, но… Голос был такой страшный, такой ужасный! Я и представить себе не мог, что человеческий голос может таким стать… Трубку взяла ее мать и сказала, что Марину… Что нет больше Маришки! Какая-то сволочь ее… столовым ножом… А я знаю, кто эта сволочь! И я — сволочь! Я должен был сразу к тебе лететь, как только диск она мне принесла. Или в милицию обратиться. Или сам хоть что-нибудь попытаться выяснить. А я — ничего!

— Ладно, ладно, Вень, не заводись. Хлебни-ка лучше водочки. — Андрей наполнил стопку и подал Вениамину. Тот послушно выпил. — Колбаски?

— Давай. — Он откусил прямо от колбасного круга.

Андрей подождал, пока Вениамин прожует, а водка начнет действовать, притупит эмоции. Встал, открыл балконную дверь, закурил.

— И что ты думаешь теперь? — спросил он, когда понял, что с Вениамином уже можно разговаривать.

— Думаю, Наталья ее. Из ревности.

— И хочешь, чтобы я выяснил, так это или нет?

— Хочу! Когда тебе позвонил и попросил срочно ко мне приехать, сам не знал, чего я хочу и зачем зову, а теперь точно знаю: да, я хочу, чтобы ты выяснил, убийца Наталья или нет. Я почти уверен, что она. Думаю, и фильм она как-то сварганила — не сама, конечно, а кому-то заказала — с целью довести мужа до самоубийства.

— Или инсценировать самоубийство.

— Что ты имеешь в виду?

— Не думаю, что какой-то фильм мог довести до самоубийства здорового, в общем, мужика. Сколько ему лет было, Максиму?

— Не знаю точно, года тридцать два или около того.

— Вот-вот. Взрослый здоровый мужик и какой-то там фильм…

— Ты хочешь сказать, что фильм никакого значения не имел? Зачем же тогда…

— Наталья могла попросту вытолкнуть мужа из окна — убить натурально. И послать электронку Марине от его лица.

— Да зачем? Какой смысл?

— Очень даже большой! Ты ведь что подумал? Что Максима, грубо говоря, убил фильм. То есть увиденное так на парня подействовало, загипнотизировало, что он полностью повторил весь сюжет. Так и Марина должна была подумать.

— Да, она именно так…

— Ну вот! Милиция вряд ли стала бы заниматься этим делом серьезно. Ну, выбросился мужик из окна, и ладно. Знаешь, сколько в городе еженедельно самоубийств происходит?

— Представляю.

— Милиции наверняка остался неизвестен тот факт, что Максим собирался разводиться.

— Да, Марина ничего им не сказала.

— Ну и, ясное дело, Наталья не стала говорить. Кстати, Максим успел поговорить с ней о разводе, не знаешь?

— Не знаю. Марина говорила, что не должен был.

— Может, она просто не в курсе была, а Максим уже объяснился. Или не объяснился, но Наталья почувствовала. Бывает такое чувство — до полной уверенности, как если точно знаешь. Особенно у женщин, они вообще склонны верить своим ощущениям, по опыту знаю. Моя Настя, например… Ну, в общем, бывает. Так вот, милиции Наталья могла особенно опасаться, любой человек знает, как работает милиция. Я не о наших Бородине с Морозовым говорю, они счастливое исключение. А Марина, в отличие от ментов, прекрасно понимала ситуацию и могла заподозрить сестру. Фильм, я думаю, единственно на Марину и был рассчитан, Максим, может, его и в глаза не видал.

— Да, но Марина ведь обратилась ко мне за помощью. Точно так же она могла пойти в милицию — предъявить фильм и рассказать то, что мне рассказала.

— Но не пошла же. Люди вообще редко обращаются в милицию со своими проблемами, скорее идут к знакомым, непрофессионалам, а те ничего толком раскопать не могут. Откуда Наталье было знать, что найдется знакомый профессионал? — Андрей с шутливым самодовольством выпятил грудь и рассмеялся.

— Но зачем она Марину убила? И уже без всякой инсценировки?

— Кто знает… Может, в припадке гнева. Думаю, со смертью мужа ревность ее не прошла, а обида на сестру только усилилась. Одно меня смущает… — Андрей закурил и в задумчивости прошелся по комнате. — Насколько я могу судить, фильм выполнен не только профессионально, но и очень скрупулезно. Действующие лица — копия оригиналов, да?

— Да, Марина мне фотографии показывала — точная копия.

— А голос, который озвучивает мысли Максима, похож на его собственный?

— Марина говорила, что очень. Звучит, как его голос по телефону.

— А как все это технически делается? Такое вообще возможно?

— Долго объяснять. Но, поверь мне, сделать можно.

— Знаешь, пока я тебя слушал, возникла у меня версия, впрочем, довольно сомнительная, что фильм сам Максим создал, то есть по его заказу. Если бы голос без его участия сделать было невозможно, я бы на ней остановился. — Андрей вернулся за стол, задумчиво поскреб ногтем этикетку на бутылке. — Да нет, вряд ли он. Я просто прикинул, а было ли у Натальи время на то, чтобы успеть сделать такой сложный фильм? — Он оторвал этикетку и скрутил ее трубочкой. — В принципе, почему бы и нет? О том, что муж ее ходит налево, догадаться она могла давно. Наняла детектива, вроде меня, и тогда узнала наверняка.

— Ну да.

— Марина с Максимом думали, что Наталья не в курсе, а она все давно уже знала. Может быть, месяца за два до его самоубийства. Тогда, конечно, времени на подготовку у нее было много. В любом случае разрабатывать надо в первую очередь Наталью — она главная подозреваемая.

— Почему главная? Единственная.

— Э-э, не скажи! Всякое может быть, уж поверь моему опыту. Натальины причины, по которым она могла пойти на преступление, лежат на поверхности, но еще совсем не факт, что она его, преступление то есть, и совершила. Вероятность того, что Наталья не виновна, не маленькая.

— Да кто же тогда, если не она?

— Вариантов много, даже навскидку, а ведь я обладаю еще далеко не полной информацией. В конце концов, смерти Максима и Марины могут быть не связаны, не вытекать одна из другой. Или связаны и вытекают, но убийцы у них разные. Например, нельзя исключать, что к фильму может быть как-то причастна Марина. Кстати, ей проще было, чем Наталье, выйти на нужных людей, которые могли бы изготовить подобную вещь.

— Что ты несешь?! — Вениамин вскочил с места и возмущенно потряс кулаком в воздухе. — Марина не могла! Марина… Зачем ей? И потом, может, еще скажешь, что она сама себя зарезала? Ее убили! Понимаешь, убили! А ты…