…Не смотря ни на что, развалины города оказались на месте. Наткнувшись на них, пропустить или не узнать место было невозможно. Бетон, бетон, бетон во всех ипостасях: кусками крупными и помельче под ногами, там и тут торчащий из этого месива вверх в виде изъеденных эрозией конструкций на этаж или два. Лес безуспешно пытался захватить пустующую территорию, но до сих пор не мог: чахлая зелень сходила на нет буквально в десяти метрах от опушки. Дальше серая депрессивная пустошь тянулась до горизонта.

Через два часа неторопливого движения по на девяносто девять и девять десятых процента разнесенных в мелкий щебень достижениями погибшей цивилизации меня настигло понимание, почему природа не смогла взять свое. Какое-то мощное оружие когда-то ударило сверху и пропахало среди теперь едва угадывающихся улиц целый небольшой каньон, метров триста длиной и с десяток шириной. Внутрь нападало изрядное количество мусора, но дно все равно просматривалось на двадцатиметровой глубине. И во всю высоту стенок провала зияли обнажившиеся коммуникации: перебитые трубы, из некоторых до сих пор лилась вода, торчали разлохматившиеся порванные многожильные кабели, топорщились какие-то заржавленные конструкции из металлических балок. А вот земли и в помине не было — шел все тот же бетон.

Судя по всему, город когда-то был жемчужиной прогресса, так называемой «аркологией». Иначе бы не понадобился такой сумасшедший единый фундамент. Уверен, были тут и зеленые парки, и величественные небоскрёбы — вот только после длительного даже не штурма, а старательного уничтожения следы былого великолепия угадывались кое-где лишь с огромным трудом. Столица одной из двух противоборствующих сторон? Учитывая пролегающую высокоскоростную трассу из стабилизированных материалов — очень даже может быть. Трассу, кстати, надо было еще найти.

Генрих обещал, что дорогу я не пропущу. Проблема скорее была в том, чтобы до неё доехать: кучи обломков прекрасно маскировали ямы и провалы, да и неустойчивые насыпи из бетонной щебенки доверия не внушали, то и дело с треском оползая под гусеницами. После болота последнее, что мне хотелось — застрять еще раз, да еще и на манер муравья в ловушке муравьиного льва. На берегу топи хоть понятно что делать было, а тут? Ну нафиг.

Радовало в окружающем пейзаже разве что отсутствие живности. Ну да, жрать нечего, а ноги переломать на ровном месте раз плюнуть. Представители мегафауны в массе своей пусть и значительно легче «Шестерки», но опасности город для них таит те же самые, что и для меня. А вот почему птеры не пользовались такой замечательной в плане защищенности площадкой для гнездования хотя бы в прямой видимости опушки — это, конечно оставалось загадкой. Но не такой, чтобы её прям хотелось раскрыть. Нет — и хорошо.

Серое на сером с вкраплениями ржавчины изрядно замыливало глаза. Кроме того, и так опасный разрушенный ландшафт ухудшился еще сильнее. После того, как я объехал провал-ущелье, Стали пришлось поминутно буквально протискиваться между остатками конструкций. Причем далеко не всегда остовы железобетонных столбов, колонн или стен при необходимости ломались шестидесятитонным корпусом танка — так что застрять было вполне реально. В какой-то момент я понял, что больше тычусь по сторонам, чем продвигаюсь, зря тратя остатки топлива, и куда быстрее смогу просто пройти пешком. Так и дорогу разведаю, и соляру сэкономлю. Благо, съесть меня тут, очевидно, некому. Главное, не свалиться в какую-нибудь дыру типа колодца.

Расчет оказался верным: то и дело звонко задевая пламегасителем ручного пулемета, закинутого за спину, торчащие арматурины, я на удивление быстро миновал сложный участок. Впереди то ли все разнесли и раскатали до ровной поверхности, то ли была площадь, от которой вели очень широкие улицы — и новые препятствия угадывались только где-то вдалеке. Отлично! Теперь осталось понять, как мне перегнать сюда мою «Шестерку». Думаю, вон тот пятиэтажный огрызок… чего-то, даже не уверен, что здания — мне поможет. Может, сразу и искомую дорогу разгляжу, если повезет!

Восхождение далось мне непросто: лестницы не уцелели, полы тоже только кое-где остались. Вроде обнажившийся под слоем рукотворного камня металлический каркас давал возможность цепляться руками и ногами без особого напряжения — но ржавчина сделала свое дело и арматура то и дело обламывалась или выскальзывала, норовя утащить за собой вниз! Семь потов сошло, пока лез… о, я вижу трассу!

Саймон, караванщик, которого я должен был тут встретить, явно вложил в свое дело много сил и средств. Когда аркологию стирали с лица земли, стабилизированное шоссе, очевидно, уцелело только потому, что его засыпало сверху. Судя по очертаниям развалин, городская застройка накрывала его сверху, образуя то ли такой супер-склад на весь город, то ли многоярусный супер-гараж, откуда к дорожному полотну вели прямые съезды и заезды. А может, и то, и другое сразу. В некоторых местах, судя по оставшимся нагромождениям битого железобетона по бокам от трассы, караванщикам пришлось разгребать два, а то и три этажа наслоений. Та-ак, вроде все ясно. Теперь мне нужно просто туда доехать.

Пришлось извернуться, чтобы достать командирский планшет и, цепляясь за стену локтем, зарисовать каменный лабиринт, в котором как муха в паутине запутался ТТП-6-У. Благо, карандаш к этой полезной штуковине крепился на шнурке и улететь в пропасть снизу не мог, хоть и попытался. Руки после такого упражнения, понятное дело, отваливались, потому дальнейший предполагаемый маршрут я набросал максимально быстро и схематично.

В последний момент перед тем, как спускаться, я заметил на полпути слишком правильной формы более темный объект прямо за большим провалом у дальнего конца «площади» — но разглядывать подробности сил и желание не было. Тем более я затупил и не взял из танка бинокль. Что не удивительно: это вообще-то была первая пешая разведка за все время пребывания в землях Хель.

Ну что это может быть такое? Да хрен знает. Не движется и ладно. Подъеду когда, тогда и гляну.

Чтобы выбираться из подобия каменного леса, пришлось, в итоге, полностью откатиться назад по собственным следам к тому месту, где я в него въехал. Точнее, на битом бетоне свежие следы гусениц лично у меня не получалось разглядеть. Вместо этого считал в голове повороты и то и дело подглядывал в собственноручно нарисованный план — не зря заморочился рисовать его на верхотуре. Помогла важная бумажка и потом: посмотрел я, посмотрел — да и поехал в обход, не пытаясь срезать по вроде бы нашедшемуся «короткому пути». Из-за этого всего на «площадь» Сталь выбралась сбоку относительно места, откуда я её разглядывал ранее. Разумеется, я уже и думать забыл про замеченную штуковину. Впрочем, вряд ли бы она отсюда куда-то делась бы.

Средний танк узнаваемого царского угловатого дизайна сохранился не лучшим образом: ленты гусениц разорваны и слетели с катков, в корпусе пробоины, в башне вообще дыра такая, что человек сможет влезть. Ко всем пережитым испытаниям машина еще и сгорела, причем пожар был далеко не рядовым. Даже под толстым слоем бетонной пыли просматривался радикально почерневший и покрывшийся окалиной металл — именно потому я вообще его заметил, когда влез наверх. Вблизи было видно, что от жара оплавились углы брони.