– Со всеми?

– Нас было четверо детей. Мне исполнилось шесть, когда нас разлучили, отправив к дальним родственникам или в приемные семьи.

Иоланта не могла сдержать возмущения.

– Неужели вас не могли оставить вместе?

– Ни у кого из них не хватило бы денег, чтобы содержать всех четверых.

– Но это ужасно! – Иоланта медленно покачала головой. – И куда отправили тебя?

– В приемную семью неплохих людей, они одевали и кормили меня. Следили, чтобы я ходил в школу.

Но не любили, как заключила Иоланта.

– А твои братья и сестры?

– Мы давно потеряли друг с другом связь. Сначала социальные работники пытались помочь нам сохранить ее, но для детей это сложно. Мне едва исполнилось десять лет, когда моя мать умерла, и мы окончательно потеряли друг друга. – Он вздохнул, покрутив в руке бокал. – Мою сестру удочерили, у брата возникли проблемы с законом. И кроме того… – Алекос пожал плечами и замолчал.

– Хочешь сказать, ты не знаешь, что с ними случилось? И никогда не пытался это выяснить?

– Нет. – Голос Алекоса звучал жестко. – Никогда, подозревал, что они не жаждут, чтобы их нашли. В любом случае они меня тоже не искали.

– Но это так грустно. Мне очень жаль.

– Теперь это в прошлом.

Иоланта решила сменить тему.

– Когда же мы наконец доплывем до твоего острова?

– Мы уже почти доплыли. – Алекос резко встал, и у нее возникло ощущение, что их разговор вызвал у него такое же чувство неловкости, как у нее. – Пойдем. – Он протянул руку, и Иоланта с радостью оперлась на нее.

Отведя ее на корму, где сидел Нико, Алекос спросил:

– Видите то зеленое пятно на горизонте?

Иоланта, прищурив глаза, вгляделась в даль.

– Да… это и есть твой остров? Он кажется довольно большим.

– Несколько квадратных миль.

– О-о!

Она с восхищением смотрела, как полоска зелени становится все ближе и ближе, и вскоре они с Нико смогли разглядеть скалистые выступы, стволы оливковых деревьев и белую полоску песчаного пляжа. Выше на берегу расположилась вилла, сложенная из белого камня.

Теперь, когда им предстояло сойти с яхты, Нико занервничал. Иоланта слегка коснулась плеча сына, стараясь ободрить, но Нико стряхнул ее руку и ссутулился, сунув руки в карманы своих шорт.

Алекос заметил перемену в поведении сына и поспешил на помощь.

– Почему бы тебе с твоей мамой не пойти осмотреть виллу? – предложил он. – Вы можете выбрать любые спальни, которые вам понравятся.

Иоланта бросила на него благодарный взгляд. Сойдя с яхты, она стала подниматься по ступенькам, вырубленным в скале. Нико шел за ней, настороженно озираясь вокруг широко раскрытыми глазами.

На пороге виллы их ждала экономка. Судя по всему, Алекос обо всем ее предупредил, потому что она поздоровалась и, пригласив их войти, куда-то исчезла. Фойе оказалось просторным и прохладным. Окна на потолке пропускали внутрь яркий солнечный свет, на второй этаж вела красивая двойная лестница.

– С чего начнем осмотр? – спросила Иоланта сына.

Нико кивнул в сторону лестницы, и она со смешанным чувством восторга и трепета перед новым приключением стала подниматься по ступенькам.

Солнце как раз начало скрываться за горизонтом, когда Алекос вышел на балкон хозяйской спальни и тяжело вздохнул.

Прошло уже несколько часов с тех пор, как он оставил Иоланту с Нико одних, почувствовав, что им нужно время, чтобы освоиться. Час назад, стоя на корме яхты, Алекос увидел, как они вышли из дома и отправились осматривать бассейн и сад. До него доносился гортанный смех Иоланты, который он не забыл за эти десять лет и который по-прежнему возбуждал его.

Весь день он чувствовал себя, как будто сдавал трудный экзамен. Наблюдая за Иолантой, он видел, как она постепенно расслабляется, как засветились ее глаза.

Он велел подать ужин на террасу, после того как Нико уйдет спать. И вот теперь Алекос чувствовал, что не может дождаться, когда останется наедине с Иолантой. Алекоса угнетало, что он остался один. В то время как его сын и будущая жена проводили время без него, потому что он не входил в их ближний круг. Потому что они еще не стали семьей.

За этим они и приехали сюда, напомнил себе Алекос. Он просто должен потерпеть. Он знал, что такое лишиться семьи. Это чувство не оставляло его все детство.

Приемные родители заботились о нем, но он никогда не забывал о том, что они ему неродные. Ему не устраивали праздников в день рождения, никогда не говорили перед сном ласковых слов, не обнимали его. И он поклялся уйти от них, как только сможет. А когда он это сделал, то знал, что они испытали облегчение.

Оглядываясь назад, Алекос лучше понимал ситуацию. Он рос замкнутым, погруженным в свои занятия ребенком. Молчаливым, неприветливым и не переносившим чужого превосходства. В то же время Алекос ненавидел чувствовать себя посторонним. Но еще больше это раздражало его теперь, когда он оказался посторонним для своего сына. И все из-за того, что Иоланта скрыла от него правду. Он сказал ей, что такую обиду трудно простить. Так и было. Алекос не мог отпустить эту боль даже сейчас, даже когда хотел этого.

Сделав глубокий вдох, он медленно выдохнул. Наконец, он увидел Иоланту и Нико, которые, обходя пейзажный бассейн, направлялись к вилле.

Через час Иоланта вышла из французских дверей на террасу, где в отблесках дрожащего пламени свечей, отбрасывавших длинные тени, ее ждал Алекос.

Обернувшись, он окинул ее медленным взглядом, наслаждаясь тем, как она двигалась. Она надела нарядное хлопчатобумажное платье цвета экрю с кружевами. Полупрозрачная ткань позволяла ему видеть под платьем тонкую нижнюю сорочку. Ее распущенные волосы спадали на плечи тяжелыми темными волнами, и Алекос подумал, что Иоланта необыкновенно красивая женщина. Он почувствовал, что его тянет к ней еще сильнее, чем десять лет назад.

– Как Нико? – спросил он, протягивая ей бокал агиоргитико.

– Я только что уложила его. Он устал. Слишком много впечатлений. – Иоланта сделала глоток из бокала, и ее глаза расширились. – Что это?

– Агиоргитико.

– Очень вкусно. – Она сделала еще глоток и посмотрела на него поверх кромки бокала, отчего Алекосу сразу захотелось схватить ее и слизнуть вино с ее губ. – Спасибо. Правда, все это просто замечательно. Я думаю, пребывание здесь пойдет Нико на пользу. Возможно, мы действительно слишком погрязли в привычной афинской рутине.

– О чем это ты? – спросил Алекос. Положив руку ей на талию, он подвел Иоланту к ограждению, откуда открывался вид на пейзажный бассейн. Спокойная вода поблескивала в свете первых звезд, одна за другой зажигавшихся на небе.