Разработанный итальянцами план выполнялся неукоснительно. В первый же день прихватил фанерный ящик с толстыми витыми парафиновыми свечами и отнес их в самую большую городскую церковь. Он был крещен в малолетстве, а сейчас был второй в его жизни визит в храм. Копируя действия окружающих людей, перекрестился, поклонился, пошевелил губами, ибо не знал ни одной молитвы, и начал высматривать священника. Никого. Нет, людей как раз было много, они ставили у икон свечи, молились, делали то, ради чего сюда пришли, но ему-то надо совсем иное. Оглянулся и увидел за спиной нескольких монахов, один из которых продавал свечи с лотка. Этого будет достаточно. Он подошел и протянул ящик.

– Дар храму от Норманна Руса.

Тот оторопело уставился на дарителя, а другой, более ловкий, подхватил ящик и тут же его открыл. Судя по всему, вид разукрашенных рождественской символикой свечей впечатлил монахов, половина братии прытко умчалась куда-то вбок.

– Жди! – отойдя от изумления, промолвил торговец свечами.

Норманн сделал несколько шагов в сторону и начал профессионально осматривать иконы, ибо мимо него не прошла и эта отрасль «народного творчества». Он вовремя обернулся: через боковую дверь вошел священник, а прихожане начали падать перед ним на колени. Уловив правильные действия, юноша смиренно опустился перед подошедшим к нему церковным начальником.

– Крещен? – И тут же бесцеремонно запустил за ворот свою руку.

На свет появился серебряный крестик на серебряной цепочке, амурчик с луком на кожаной тесемке и гривна на золотистом шнурке от французских кроссовок.

– Имя?

– Норманн Рус.

Однако, увидев в глазах священника явное недоумение, осекся, а в голове искрой мелькнул образ бабушки.

– В крещении Андрей.

Священник явно подобрел и положил на голову юноши свою ладонь.

– Встань! Часто ли бываешь в храме?

– Первый раз, – не стал лукавить Норманн.

– Останешься в Новгороде?

– Нет, начал строиться на Онеге.

Священник благословил парня и направился к алтарю, а Норманн неловко потоптался, снова пошевелил губами и вышел из церкви. Он выполнил данное ему поручение.

Прогулки по городу и знакомство с выставленными на продажу товарами всегда заканчивались обедом в трактире. Здесь Норманн сделал множество открытий, как по качеству предлагаемой еды, так и по напиткам. Первые и вторые блюда оказались необычайно вкусными и очень сытными. Напрягал только скудный набор овощей, а из фруктов подавали только моченые яблоки да арбузы. К подобному самоограничению он был не готов, пришлось компенсировать медовыми пряниками с молоком. А вот питие было выше всяких похвал: квас, квасок, бражка, медовуха, местные фруктовые вина и привозные из Европы. А пиво! Просто шик! Он никогда не являлся любителем этого напитка, так, иногда, под настроение. А здесь повадился по вечерам пропустить кружечку с вяленым угрем, заодно шлифовал свои навыки современного русского языка. Впрочем, в этих походах обнаружился неожиданный минус. Выг оказался весьма падок до выпивки, и Норманну приходилось его сдерживать, порой применяя силу. После сытного обеда неторопливо шли к «своей» палатке. Бойкая торговка по имени Сельга мало-помалу распродавала доспехи да топоры мурманов. Среди трофейного оружия обнаружилось два десятка луков, что вызвало у Руслана вопросы:

– Почему во время боя в деревне бандиты не стреляли из луков? – поинтересовался он.

Выг от удивления даже открыл рот.

– Они же не доставали их из своих торб. Какой смысл убивать селян? Богатств у нас нет, побьют обухами топоров, повяжут и продадут.

– Однако убили, и много, – семнадцать мужчин, – возразил парень.

– Так ты же начал ложить мурманов стрелами, вот они и осерчали, увидели свой скорый конец.

– Значит, я виноват в смерти селян, – огорчился Норманн.

– Ты? Нет, наоборот, помог, нас спас и врагов отвадил. Они каждый год приходили обирать.

– Почему новгородцы вас не защищают?

– Оно им надо? Княжьи люди дань собрали и ушли, мурманы собрали, порой еще свеи придут, считай, каждый третий год для купцов ничего не остается.

Из разговоров на торгу Норманн уже слышал много рассказов о безобразиях норвежцев. Но более или менее подробную информацию получил от купца по имени Вакупиш, с которым разговорился за вечерней кружкой пива.

– Это твои драккары стоят в слободском затоне? – присаживаясь рядом, спросил купец. – Я Вакупиш.

– Мои! – с вызовом ответил Норманн.

– Когда домой думаешь направиться?

– У меня нет дороги домой.

– Бывает, – сочувственно ответил купец. – А я хотел по осени пойти вместе с тобой.

– Куда?

– Как куда, на Колу.

– А ты знаешь дорогу?

– Да ее здесь любой знает! Из Онеги на Выгозеро, далее по Кеми мимо Соловков по Кандалакше в Имантру, а там и Кола.

– Да? – не скрыл удивления Норманн. – Я слышал про другой путь.

– Через Выборг на Кемь? Так он доступен только ганзейцам да готландцам.

– А Ганзе зачем наши берега?

– Ваши? – усмехнулся купец. – Ваши севернее, а это новгородские земли.

– Я хотел спросить про Ганзу, им-то зачем лезть на Белое море?

– Так ты пришлый? Я-то думал, что мурманский. Там же от Онежской губы до Кандалакши жемчуг мешками добывают!

– Жемчуг? На Белом море жемчуг?

– А то! Не чета китайскому, наш белоснежный, а тот с розоватым или голубоватым оттенком.

– Вот оно что! Я понять не мог, почему новгородцы на Выборг зарятся.

– Крепостица на Кеми слабая да далекая. Выборг многократно брали, только готландские купцы всякий раз выкупают да клянутся в дружбе.

– А зачем продаете? Себе же проблему на шею вешаете!

– Все не так просто, мурманы каждый год мимо Выборга сплавляются. Какой резон нам большую дружину содержать?

– Война, это в первую очередь деньги, – повторил Норманн где-то вычитанную фразу.

– Причем немалые, – подтвердил Вакупиш.

– Так ты жемчугом торгуешь?

– Нет, – улыбнулся купец. – У меня артель на Медвежьем острове да четыре ладьи в Кольском заливе.

– Хочешь годовую добычу зимой в Новгород привезти?

– Да ты что! Загружу корабли ворванью и шкурами – да в Антверпен. Там закуплю товар и назад.

– По весне пойдешь в Новгород?

– Из каких же ты будешь краев?

– Зачем тебе знать?

– Вопросы странные. Датский король плотно закрыл проливы. Новгородцам нет хода в Варяжское море.