— Бедная Джун! — с притворным сочувствием охнула Эми.

Филипп укоризненно посмотрел на жену.

— По-моему, ты не очень искренна, дорогая.

— Да, это так, — неожиданно согласилась жена. — Иногда из-за нее я превращаюсь в какую-то злую собаку.

— Она просто чудовищно завидует тебе.

— Уверена в этом. Но эта дамочка завидует мне только в одном — в том, что ты мой муж.

Филипп приподнял ее подбородок, чтобы смотреть друг другу в глаза.

— А я думаю, — назидательно начал он, — что Джун завидует другому: твоей молодости, свежести. Тому, что ты прекрасный, искренний и нежный человечек, — вот и все.

— Я и не предполагала, что все эти слова можно сказать обо мне, зардевшись, прошептала Эми.

Странные огоньки опять мелькнули в его глазах.

— Ты и не можешь это знать, ведь это я вижу тебя такой.

Эми от удивления приоткрыла рот и посмотрела на мужа влюбленными глазами.

— На самом деле эти качества часто вызывают у других зависть или неприязнь, — продолжал он, убирая с ее лица рассыпавшиеся пряди волос. Покончив с этим занятием, доставившим ему явное удовольствие, Филипп прижал жену к себе и поцеловал.

— О… — вырвалось у нее. И через несколько секунд снова:

— О-о-о…

— Могу ли я расценивать эти звуки как одобрение? — рассмеялся Филипп.

Эми судорожно глотнула воздух, восстанавливая дыхание, прильнула щекой к его груди, не имея сил на связную речь. Ей было совершенно ясно: она раба его поцелуев. Как это смешно и нелепо — притворяться, будто устала от его любви, и в то же время мечтать о ней постоянно.

— Эми Старк?! — грозно вопросил он.

— Филипп… — Имя прозвучало тихо и смиренно. — Я не могу говорить. Знаю, что звучит это нелепо, смешно, но надеюсь, ты ведь понимаешь, насколько я искренна с тобой, и…

— Да, понимаю.

— Нет, не совсем так, как хотелось бы.

— Ладно. Необязательно выражать чувства словами. Умолчим о том, о чем трудно говорить. Если хочешь, чтобы я целовал тебя и дальше, просто кивни головой.

— Я…

Он больше не стал ждать. И как это было прекрасно — почувствовать, как рука любимого скользнула под халат. Не в силах больше сдерживаться, Эми затрепетала от прикосновения его нежных и сильных пальцев к своей груди.

— Хорошо? — угадала она скорее по движению губ, чем по голосу.

— Прекрасно! — выдохнула она. — Я не думала, что так бывает.

— Правда?

— О да, Филипп! — простонала она, чувствуя себя восторженной и глупой девочкой. — А тебе это тоже нравится?

— Конечно. Иначе я бы не стал этого делать. Странные мысли иногда приходят тебе на ум, Эми.

Он попытался поцеловать ее грудь, жаждущую ласки, но Эми остановила его, почувствовав вдруг, что с ней поступают не так, как хотелось бы. Преодолевая охвативший ее трепет, умирая от желания обнять его, она нашла в себе силы спросить:

— Мне интересно, ты это делаешь, заманивая меня в ловушку?

Филипп удивленно замер.

— Довольно наивный вопрос. Между прочим, у мужчин наступает такое состояние, когда они не думают ни о какой ловушке и уже не могут повернуть назад.

— Догадываюсь, но совсем не такое состояние имею в виду, — отозвалась Эми.

— Какое же тогда?

— Послушай, — начала объяснять Эми. — То ты меня целуешь, то через минуту бросаешь и смеешься надо мной. Скажу тебе честно — это неприятно…

— В таком случае, извини. — Филипп был серьезен. — Но это вовсе не означает, что я смеялся над тобой. Ты все поняла неправильно. На самом деле я…

Эми резко выпрямилась.

— Можешь не продолжать. Слышать больше не хочу! Не говори ни слова!

— Эми! — Филипп растерянно наблюдал, как жена запахивает халат. — Если ты думаешь, что мне нужна просто хорошенькая девушка, которая страстно желает меня, то ошибаешься. Я уже вышел из такого возраста. Более того, подобная мысль смешна для меня именно сейчас.

— Почему?

— Потому что я приближаюсь к состоянию, из которого трудно вернуться в исходное положение по команде, — сказал Филипп, кривя губы в слабой усмешке.

— Несмотря на то что я пытаюсь притвориться, будто очень устала?

— А ты действительно устала?

— У меня такое чувство, что, возможно, я никогда не устану, — без лукавства призналась Эми.

Филипп оживился, глаза его возбужденно сверкнули.

— Это похвально для любой жены.

— Но не для ультрасовременной.

— Женам положено быть сексуальными со своими мужьями настолько, насколько это возможно, — нравоучительно заметил Филипп, поднимая указательный палец.

— Но…

— Вернее, настолько, насколько этого хочет жена, — опередил он ее. — В тебе я вижу лишь один недостаток, Эми.

— Я… — на ее щеках появился румянец, — слишком много говорю, да?

— Не слишком много, но достаточно, чтобы потерять терпение. Поэтому не стану тебе уподобляться и спрошу коротко: хочешь ли ты заняться любовью с мужем и будешь ли от этого счастлива?

Она открыла было рот, чтобы произнести очередной монолог-откровение по поводу любви, счастья и собственных представлений о них, но неожиданно и для себя, и для мужа выпалила:

— Ну, конечно, милый!

— Эми, ты не можешь ехать быстрее? Первых лошадей начнут продавать уже через полчаса.

— Ничего, если чуть опоздаем, Джун. Я не хочу нарываться на неприятности из-за превышения скорости, — резонно заметила Эми.

— Я бы тоже не хотела, но лучше бы нам быть на аукционе уже несколько часов назад. И не только из-за торгов, — надо было распорядиться и проследить, чтобы натянули тент для медицинской службы, установили дополнительные телефонные аппараты. Черт меня угораздил сломаться посреди дороги в этот ужасный час пик!

— Не ругайся, это не поможет, — попробовала успокоить ее Эми, с трудом скрывая усмешку.

Пожалуй, впервые она видела Джун такой — потерявшей над собой контроль, с растрепанными волосами, с мокрым от пота лицом, хмурым и напряженным. На новеньких джинсах виднелись следы грязи. Не лучше выглядели и кожаные мокасины ручной работы.

Когда машина Джун сломалась по дороге на аукцион, она позвонила Старкам, после чего Филипп умчался на торги сам, а Эми пришлось ехать на выручку неудачнице.

— Я уверена, что Филипп и сам справится, не волнуйся. — Говоря это, Эми не скрывала легкой иронии.

— Ты за что-то не любишь меня, Эми, не правда ли? — отозвалась Джун, пытаясь отчистить одежду от грязи и поглядывая на чистенькое платье спутницы.