— Не хочешь накинуть халатик?

— Вообще-то нужно. Не могу же я ходить перед тобой в таком виде.

Филипп обхватил ее за талию.

— Можешь, я ведь не возражаю. Ни о чем не беспокойся, мой прекрасный ре…

— Ребенок? — воскликнула Эми. — Ты, видимо, на самом деле думаешь, что я ребенок.

В ответ он окинул взглядом манящие холмики ее грудей, дразнящую округлость бедер, притягивающую теплоту гладкой кожи.

— Нет, Эми, нет, я больше не позволю себе так думать. Ты просто… Ты просто совершенство.

Ей хотелось спросить, что он имел в виду: только тело или все ее существо, и любил ли он ее по-настоящему, так, как любил Анну. Хотелось, чтобы Филипп был до конца честным и рассказал всю правду об Анне.

Почему он решил взять ее, Эми, в Сидней? Ведь мог приехать сюда один, и она не встретилась бы с Анной на балу. Но что-то удержало Эми от этого вопроса, она сама не знала что. Ведь это был ее бал, ее и Филиппа, которого она любила, чьей женой была. И от нее во многом зависело, будет ли их брак счастливым.

Правда, оставалась еще одна проблема — Джун. Черт побери, почему она все время думает об этой женщине?

Эми вздохнула и, посмотрев на мужа, растаяла.

— Ты тоже само совершенство.

— Ну нет, — отмахнулся Филипп, — мне далеко до тебя. К сожалению.

— Филипп…

Протянув руку, она кончиками пальцев коснулась его губ.

— Ты знаешь, почему мне захотелось поехать домой?

— Нет.

— Мне хотелось побыть с тобой наедине хоть немного. Только мы вдвоем, и никого больше. В последнее время это бывает редко.

— Ну, не совсем так, Эми, хотя я понимаю, о чем ты говоришь. Это я во всем виноват, — сказал он неожиданно, — и перед Джун, и перед Анной…

— Джун призналась тебе? — удивилась Эми.

— Да.

— Мне жаль, но учти, я не настаивала на этом. — Эми немного помедлила. — Джун собирается замуж.

— Я знаю, — равнодушно обронил Филипп и прижал жену к себе. — Ну скажи, разве это так ужасно — быть замужем за мной? Вот только планы наши рушатся, Джун уходит так неожиданно, что нечего и мечтать о медовом месяце на Сейшельских островах. Но обещаю — при первой же возможности мы туда поедем. Обязательно. А пока остаемся дома вдвоем. Что ты думаешь по этому поводу?

Ей не потребовалось отвечать — все сказали ее глаза…

Утром Старки были ошеломлены неожиданной новостью: прямо на балу Роджеру Ленгли стало плохо. Его отправили в больницу с инфарктом, состояние у него тяжелое.

— Какой ужас! — прошептала Эми, и лицо ее побледнело. Она еще была в постели, когда Филипп принес завтрак и газеты. Какое-то время они молча листали страницы, глядя на снимки, где были сфотографированы вместе с Ленгли и ставшей знаменитой лошадью.

Когда Филипп оторвал взгляд от газетной полосы, Эми, несмотря на растерянность, заметила, как он напряжен. Не успели они перекинуться и парой слов, как зазвонил телефон. Видимо, Джун была крайне возбуждена, сбивалась, и Филипп с трудом ее понимал. Повесив трубку, он выскочил из кровати и быстро натянул джинсы и черную тенниску.

— Что она сказала? — заволновалась Эми.

Муж взял руки жены и нежно сжал их.

— Джун была там, когда все произошло. Вероятно, у него слабое сердце, о чем знали лишь немногие. Анна в панике, ее некому успокоить. Семья Роджера всегда выступала против его женитьбы, считая, что разница супругов в возрасте еще покажет себя. Родственников у Анны нет, Джун оставалась с ней всю ночь, но вдобавок возникли новые неприятности: один из сыновей Роджера обвинил Анну в том, что это она довела мужа до инфаркта, и потребовал удалить ее из палаты отца. Но и это не все: сын утверждает, будто мы вместе с Анной заставили Роджера выложить круглую сумму за кобылу, что нанесло урон его состоянию и привело к таким печальным последствиям. Так обстоят дела, Эми.

— Тебе надо пойти к ней, — прошептала она.

— А ты? Пойдешь со мной?

— Я? Нет, Филипп, не сейчас.

— Но, Эми…

Он запнулся. Казалось, его что-то мучает, но муж преодолел свои сомнения.

— Между мною и Анной давно все кончено, постарайся не забывать об этом.

— Хорошо, постараюсь, — прошептала Эми.

Филипп крепко поцеловал ее.

— Я люблю тебя, Эми Старк.

И ушел.

Она лежала и думала о том, что Филипп сказал правду. И о том, что он правильно поступил, поехав к Роджеру. И не хотелось думать о том, что случится, если больной вдруг умрет…

Этот хмурый, дождливый день, когда жизнь Роджера Ленгли висела на волоске, превратился в самый длинный день в жизни Эми. Филипп звонил несколько раз, и между его звонками она ничего не могла делать, лишь лихорадочно думала. Воспаленный мозг снова и снова прокручивал все события, и они представали в новом свете.

Поразила Джун, которую она совсем не знала, Джун, которая была давней подругой Анны, и, надо сказать, хорошей подругой. Всю ночь она не отходила от Анны, стараясь поддержать ее в такой страшный момент. Но это была та же Джун, что любила Филиппа и надеялась занять место Анны, пока он не разрушил ее надежды и не вычеркнул из своей личной жизни. Та же Джун, которая столь неожиданно и странно окончила войну с ней, Эми, по существу так и не объяснив, почему она это сделала. Теперь не оставалось сомнений — Джун поняла, что бороться за сердце Филиппа следовало с Анной, а не с Эми.

Она сидела в гостиной, гладя в одну точку, и, потрясенная этим открытием, ждала Филиппа. Дню, казалось, конца не будет. Эми так и не сменила джинсы и шелковую кремовую блузку с длинными рукавами, которые были на ней с утра, не занялась прической, а лишь затянула волосы на затылке голубой лентой. Под глазами залегли глубокие тени — следы безрадостных размышлений. Услышав стук входной двери, она медленно встала.

Тяжело ступая, Филипп вошел в гостиную. Эми поразило, каким напряженным было его лицо, но и сама не могла скрыть озабоченности. Все ее мысли крутились вокруг Ленгли.

Муж обвел глазами комнату, словно не узнавая.

— Все будет в порядке — кризис миновал, но состояние Роджера тяжелое. Лежать ему долго.

— Слава богу! — Ноги ее подкосились, и Эми без сил опустилась на диван.

Он сел рядом, взял ее руку и устало откинулся на подушку. Они просидели молча несколько минут, пока Эми не заставила себя спросить:

— Как Анна?

— Сейчас в порядке.

— А как… его семья?

Филипп сжал ее руку, прежде чем отпустить.

— Они слегка перегнули палку, наговорив кучу обидных слов. Эми…

Он устало провел рукой по подбородку.