— Я о себе, — встрепенулась Левицкая. — Я уже и к гадалкамходила, и к всяким там ведунам. Думала, может, порча.

— Порча? Так вы больны? — обрадовалась Далила. — Выобращались к врачу? Какие у вас симптомы?

— Худею и плохо сплю. Вот знакомые и посоветовали к вамобратиться. Сказали, что вы уж точно поможете. К невропатологу я ходила и дажек психиатру. И ко всяким другим врачам.

— И что же?

— Говорят, здорова. Выписали там успокаивающее, витаминывсякие, а разве можно душу витаминами вылечить?

Левицкая отвернулась, желая спрятать слезы в глазах.

— Ну-ну, продолжайте, пожалуйста, — попросила Далила.

Она слушала уже с искренним интересом, невольно сочувствуя.Левицкая не отвечала.

Далила подумала: «Ком в горле. Похоже, невроз. Какая, кчерту, здоровая».

Она поднялась, решительно обогнула стол и, обняв за плечиЛевицкую, мягко спросила:

— Что именно вас беспокоит, Ирина Сергеевна?

— Ой, в том-то и дело, что сама я не знаю, — вздохнула та. —Плохо. Плохо мне, а почему, сколько ни гадала, понять не могу.

— А вы подумайте.

Далила, погладив ее по руке, вернулась на место.

— Об этом лишь и думаю, — призналась Левицкая. — И не знаю,понять не могу.

Сделав паузу, она повторила:

— Понять не могу, знаю только, что плохо.

Левицкая замолчала. Далила поняла, что теперь уже надолго.

— Что ж, давайте попробуем вместе. Вдвоем разберемся, —предложила она. — Обрисуйте, пожалуйста, в общих чертах свою жизнь. И небойтесь быть многословной, говорите, говорите.

— Жизнь? Да нормальная жизнь у меня… На первый взгляд, вродевсе в полном порядке: муж зарабатывает хорошо. В доме достаток. Подругизавидуют.

— У вас много подруг?

— Да нет, одна. Школьная. Мы с ней почти не видимся. И ещеодна есть. Сотрудница. Бывшая.

— Бывшая сотрудница или подруга? — уточнила Далила.

— Можно сказать, и то, и другое, — вздохнула Левицкая. — Мыс ней когда-то работали. Не то, чтобы дружим. Дружбой наши отношения неназовешь, так перезваниваемся иногда. В основном она мне звонит, когда деньгинужны. Я даю в долг всем безотказно.

— Тогда почему у вас мало подруг? — удивилась Далила.

— У меня муж красивый.

Далила подумала: «У меня тоже».

— Я как замуж вышла, — продолжала Левицкая, — сразу всехподруг от дома отвадила.

— Физические недомогания у вас есть?

— Вроде нет.

— Головные боли?

— Иногда.

— Тяжесть в области сердца? Быстрая утомляемость? Вялость,дрожь в руках?

Левицкая виновато пожала плечами:

— Нет, кроме бессонницы и отсутствия аппетита, нет ничего.Разве что вялость…

Далила глянула на часы и призналась:

— Сегодня вечером я занята, но я вас беру. Будем работать.Думаю, через месяц у вас появится оптимизм.

— Правда? — оживилась Левицкая.

— Я уверена. Вам надо заполнить анкету, но секретаршу я ужеотпустила. Анкеты все у нее.

— А если я завтра приду?

— Да, завтра приходите. В это же время, — покидая рабочеекресло, согласилась Далила.

Они вместе вышли из офиса. Остановившись у «Форда», Далилавежливо предложила:

— Вас подвезти?

— Нет, спасибо, — испугалась Левицкая. — Я прогуляюсьпешком.

— Тогда до завтра, — обрадовалась Далила.

Она спешила к племяннику, а потом на свидание с Александром.Далила не хотела с ним так часто встречаться, но он вырвал у нее обещание.

До самого Просвещения она размышляла о сложности ихотношений.

«Семью совсем забросила, — злясь на себя, заключила Далила.— Матвей меня скоро из дома выгонит и правильно сделает».

Евгений поджидал тетушку во дворе — нахохлившись, стоял накрыльце у подъезда.

— Ты почему здесь стоишь? — подъехав, удивилась она.

— Надо поговорить.

— Ясно, лезь скорее в машину. Холодно.

Евгений, еще загружаясь, начал рассказывать о походе в фирмупокойного Трахтенберга. Далила слушала, хмурясь. Закончив, Евгений спросил:

— Вижу, есть новости и у тебя?

— И еще какие, — закатила глаза Далила.

— Ну и?

— Похоже, Трахтенберга и Киселева не подруга Веты убила.

— Не Настя? — удивился Евгений. — А я уже с ней свою версиюувязал.

— Значит, развязывай, — горько усмехнулась Далила.

Версия Евгения держалась на таких вот фактах. В подарок ототца Виолетта получила фирму и кое-как там управлялась. Подруга Веты, НастяМиронова, управляет крупным холдингом, имеющим множество дочерних предприятий.Она наметила расширение холдинга. Вета согласилась подчинить свою фирмуподруге, хоть отец ей и не советовал. А вот Трахтенберг и Киселев, владельцыпреуспевающих предприятий, долго не хотели сливаться.

Неформально все трое — Вета, Трахтенберг и Киселев —являлись совладельцами другого холдинга, конкурента Насти Мироновой. Настекак-то удалось уломать Трахтенберга и Киселева, возможно, путем шантажа.Договор о намерениях был подписан. Все шло к слиянию, и вот владелецконкурирующего холдинга узнает о том, что теряет активы. Он надавил наТрахтенберга и Киселева, те отказались выполнить договор и выйти из старогохолдинга. Насте Мироновой не удалось мирным путем завалить конкурента. Онарешилась на преступление.

Внимательно выслушав племянника, Далила спросила:

— А где же версия? Зачем Насте подругу свою подставлять?Вета, насколько я поняла, хотела сливаться с холдингом.

— А вот теперь моя версия, — продолжил Евгений. — НастяМиронова выбрала в жертвы Вету по двум причинам. Во-первых, Вета целиком ейподчинена. Вета так обожает Настю, что я даже намека плохого не могу сделать вадрес Мироновой. Вета просто звереет.

— Неужели она способна звереть? — удивилась Далила.

Евгений усмехнулся:

— Она звереет по-своему: краснеет, молчит и сопит. Но делоне в этом.