– Это решим в процессе. А сейчас как насчет нашихалмазных копей? Все еще мечтают отделиться от России, или наш батальон быстрогоответа переубедил?

Вообще-то, после обеда работа шла скомкано. Министры то идело косились на экраны телевизоров. Велась прямая передача из Думы, а тамспорят до хрипоты. Чуть ли не единственный случай, когда мнения разделились надиаметрально противоположные, а нейтральных не оказалось, ни один не собирался воздерживатьсяпри голосовании.

То, что Кречет железной рукой принялся выправлять экономику,да и не только экономику, восхитило всех сторонников железной власти. Угенерала сразу отыскались сторонники среди коммунистов, либералов,националистов. Зато от самого имени Кречета визжали западники, но когда Кречеткруто повернул в сторону исламизации, то коммунисты и либералы, не говоря уже онационалистах, заговорили о предательстве национальных интересов. Россия-десплошь православная, у нее на знамени: бог, царь и народ, а Аллах никакой небог, даже не полбога, Кречета долой, зато западники растерянно замямлили, чтовот тут как раз генерал показал себя широко мыслящим человеком, ислам в Россииущемлялся, а сейчас все равны... но и западники были ошарашены быстрым ростомвлияния ислама, созданием исламских обществ, кружков, секций, началомстроительства трехсот мечетей по России. Одно дело со вкусом разглагольствоватьо необходимости равноправия, зная, что никто его не введет, а другое дело...

Пожалуй, только одна партия безоговорочно поддержалаКречета: партия сторонников свободной продажи оружия. Правда, называлось непартией, а движением. В программе вроде бы обошлись без политическихтребований, но движение с такой скоростью набирало силу, что к немногословномулидеру движения, Валерию Полозову, начали не просто присматриваться, но иподбирать ключи те, кто вчера его еще не замечал.

Похоже, что в результате дебатов коммунисты, националисты изападники оказались в одной упряжке. Я видел, как в кабинете Кречета растетнапряжение, в Думе дошло до голосования о вотуме недоверия.

– Конси... консили... консолидируются, – выговорилКраснохарев с трудом, – Собираются в кулак, черти... Крупные звери,средние, даже мелочь... С ними даже та партия лакеев! Ну, именующие себямонархистами. Ну те самые, которые после победы хотят стать старшими лакеями...Им, дескать, будут служить вовсе холопы, а они будут лизать высшим лакеям, те –сиятельным лакеям... и так далее, вплоть до Первого, которому будет лизать те,кто его помазал.

– Что-что? – не понял Черногоров.

– Помазал, – объяснил министр культуры, – нацарство и владение всеми, кто живет в том царстве. Нами, то есть.

– А, черт! И такие еще есть? Лучше уж власть отдатьлюбителям пива.

Краснохарев посмотрел на сияющего Когана, сказал задумчиво:

– С другой стороны, у партии монархистов естьпривлекательная черточка, есть... Когда царь, да еще по наследству, то ужкоганам ну никак в президенты! Им нужна выборная система... Правда, нашимванькам хватит ума выбрать царем какого-нибудь рабиновича. Как вон Петроградпереименовали в то, что и произносить-то вслух неловко.

Коган горестно вздохнул:

– Глас народа... Все было законно: голосовали всежители города. С голосом народа всегда так: то сникерсы им подавай, то бутики,то президента выбирают по зычному голосу...

Он деланно поперхнулся, перекосился в ужасе и спрятался зашироченную спину военного министра. Но Яузов, как всякий русский военный, нестал прикрывать еврея, который сам не служил и детей отмазал, отодвинулся, ещеи придержал этого рабиновича мощной дланью за ворот.

За нервными разговорами и натужными шуточками не заметили истранного замешательства среди депутатов Думы. То ли потому, что в глазахизбирателей они оказываются рука об руку со своими противниками, которых поливалина выборах, то ли личный авторитет Кречета и его правительства за последние днинеожиданно усилился в глазах самих избирателей, но я слышал общий вздохоблегчения, когда голосование перенесли, а по ряду признаков уже было ясно, чтооно не состоится вовсе.

Сегодня у Кречета по расписанию встреча с исламским послом.Даже я прикинул, как они будут смотреться. Дикие мы все-таки люди: обожаемглазеть, как Кречет жмет руку китайским руководителям, японскому премьеру иливсяким там вьетнамцам. Они все такие крохотные, а наш-то просто бугай рядом сними. Да и с шейхами, эмирами, султанами хорошо смотрится, только вот рядом сКолем хоть не становись, чертов немец как носорог из саванны, всякого в карликисажает.

Когда прошлый президент обменивался рукопожатием спрезидентом Штатов, вся Россия всматривалась, который выше ростом: наш илиихний? А когда оба стали рядом, от Бреста и до Камчатки пронесся вздохоблегчения, наш на палец-другой выше, видно, в плечах пошире, сразу виднотаежного сибиряка, а у американца всего лишь задница шире...

Я видел, как Кречет взглянул на часы, вздохнул, поднялся, ив то же мгновение в кабинет вошел Мирошниченко. Кречет кивком удалил за дверь,пока склерозом не страдает, помнит свое расписание, а, проходя мимо меня,сказал с кривой усмешкой:

– Придется галстук напялить.

– Зачем? – удивился я.

– Встреча с послом из дальней арабской страны...

Я не понял:

– Разве галстук так уж обязателен? Они сами галстуки неносят.

Он взглянул хитро:

– Смотря кто. Увидишь, упадешь. Восток тоже не стоит наместе. Первая женщина-посол!

– Женщина?

– Я тоже ахнул. Так что без галстука не обойтись. Ктому же аристократка, из семьи не то султана, не то шейха. БлистательнаяФатима. У них все должности поделены между членами семьи. Я ж помню, как однааристократка зарезала президента... или кем он там назывался, за то, что посмелпринять ее в ванной. Помню, в школе учил вместе со всеми как мерзавка зарезала«Друга народа», такой у него был титул, предательски, в тот момент, когда этотдруг народа изволил принимать ванну. И только недавно, когда голова поседела,вдруг подумал: а с чего ты, сам мерзавец, пригласил приличную женщину к себе вванную? И посмел разговаривать с нею, сидя в теплой мыльной воде, голый каксвинья? Чтобы лишний раз унизить, вот мол, месть победившего пролетариата?

Коломиец услышал, сказал с сомнением:

– Как вы все не так интерпретируете... Школьныепрограммы не врут о Марате – друге народа! А если и врут, то для пользы. Длянадлежащего воспитания молодого поколения!.. Резать людей нельзя, даже если онипрезиденты. Пусть хоть Франции, но резать все одно нельзя, нехорошо. Она моглабы ему высказать свое отношение...

Кречет удивился:

– Чтобы он устыдился и вылез? Голый?.. Лучше уже зарезатьпрямо в ванной. По крайней мере, приличнее. В старину, как говорит нашфутуролог, нравы были целомудреннее.