никто не позаботился – сородичи, помнившие остроту зубов Рината, не пожалели его потомства… Барит попал в плен, но сумел бежать. Он собрал уцелевших и увел в пещеры. Там он пересчитал сородичей. Их было мало, очень мало. Барит сказал: «Нас слишком мало. Гибель каждого детеныша грозит обернуться гибелью всего племени. Отныне наши дети – общие. Каждая мать должна кормить каждого голодного малыша».

– Барит – твой предок? – порывисто спросила Юэль.

– Да, – с гордостью произнесла Хэшка.

– Он долго правил кот-коххами?

– Нет. Он погиб на охоте. Но племя его множилось с каждым годом, и вскоре числом и силой превзошло остальные. Когда кот-коххов из этого племени спрашивали об их именах, они отвечали, прибавляя: «Дети Барита». Потом племена слились в один народ, и с тех пор все мы зовемся «Дети Барита».

Юэль перевела последнюю фразу и снова посмотрела на Ильтса. Лицо его отражало досаду. Всем сердцем он отвергал рассказ Хэшки. Слишком страшился пустынь Флорентины, слишком жаждал озер Успешной. Не сомневался – в таком благополучном краю его детям нечего будет бояться.

Старинные истории не занимали Ильтса. Его волновало одно – где и как поймать Соэла.

Хэшка поднялась – перед глазами Юэль промелькнули сильные лапы и длинный хвост – коротко рыкнула, и в комнату впорхнули маленькие крылатые существа. Трепетали разноцветные крылья, узкие изогнутые клювы издавали резкий посвист. Забавные летуны мгновенно разбросали по полу покрывала из алой шерсти, на покрывала столь же проворно расставили плоские блюда, заполненные коричневыми поджаристыми колобками.

Хэшка, вновь представшая в виде синеглазой женщины, пригласила гостей подкрепиться.

Колобки оказались горячими и сочными, хотя и несколько пресными. Но изголодавшаяся Юэль уплетала за обе щеки. Ильтсу, напротив, кусок в горло не шел.

«Кем же ему кажется Хэшка?» – Юэль испытывала приступ неуемного любопытства. Прослушать его мысли было несложно, но Юэль не желала отвлекаться от общения с Хэшкой. «Посмотреть глазами Ильтса успеется,» – повторяла она себе.

Насытившись, она поблагодарила хозяйку. Хэшка ответила улыбкой и неожиданно спросила:

– О чем ты хочешь меня попросить?

– Попросить? – только теперь Юэль осознала, что все это время мысленно умоляла Хэшку помочь.

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы облечь мысли в слова.

– На вашу планету должна прилететь яхта «Неуловимая». На ней – три человека. Это моя сестра, мой жених и мой друг. Помогите мне встретиться с ними.

– Хорошо, – ответила Хэшка. – Ты увидишь этих людей, если только они появятся на Фригии.

Наступила тишина. Юэль подождала, не заговорит ли Хэшка с Ильтсом, но хозяйка молчала. Тогда Юэль полюбопытствовала:

– Как вы называете свою планету?

Хэшка пропела какое-то слово. Юэль замешкалась с переводом. «Летящая льдинка»? «Скользящая льдинка»? «Падающая льдинка»? Все не то! «Парящая льдинка»? Да, так вернее.

– А до вас на этой планете кто-нибудь жил?

Видение рыжеволосой женщины растаяло. На подушках лежала повелительница кот-коххов, нетерпеливо постукивая хвостом.

– Другие, – зарычала она.

– Кто – другие?

Хэшка показала клыки. Юэль почувствовала, что вторгается в запретную область, но любопытство пересилило осторожность.

– Я не понимаю.

Хэшка милостиво пояснила:

– Кот-коххи переселились на Фригию, когда наше собственное солнце начало остывать.

Хэшка рассказывала, и Юэль видела маленький багровый диск, висевший низко над горизонтом. Дымно-лиловые волны вздымались к темно-серому, почти черному небу. Над горизонтом вспыхнули алые точки, они увеличивались, и вот появились корабли, плавно снижавшиеся на столбах пламени. Заклубились облака пара. Когда они рассеялись, стало видно, что вода отступила, открыв песчаное дно. К кораблям потянулись вереницы кот-коххов.

Корабли улетали и возвращались за новыми партиями переселенцев. И все это время над планетой не смолкала прощальная песнь кот-коххов.

Кораблями управляли многорукие жители планеты Новь. В благодарность кот-коххи отдавали им свою великолепную шерсть, впоследствии прославившуюся на всю Галактику.

Снежные вихри Фригии не напугали кот-коххов. К стуже и непогоде им было не привыкать. Они строили дома из камней, ставили изваяния. Прежние обитатели планеты им не мешали.

– Кто же были эти прежние обитатели?

– Я их не видела, – коротко ответила Хэшка.

В мыслях ее возник образ каменной двери. Хэшка повернулась к Ильтсу, давая понять Юэль, что разговор окончен. Гостья, как ни была заинтригована, более допытываться не решилась.

– Ты сказал, что просишь помощи, – заговорила Хэшка с Ильтсом.

Юэль переключилась на мысли Ильтса и увидела серую змейку, медленно выползавшую из расщелины между раскаленными на солнце камнями. Увидела маленького брата Ильтса. Малыш лежал без движения, с посиневшей, раздувшейся шеей. А потом увидела Хэшку.

Ильтсу она тоже казалась женщиной – высокой и синеглазой. Только вместо рук у нее вились тонкие серые змейки.

Юэль поморщилась. Не хотела бы она смотреть на Хэшку – да и на весь мир – глазами Ильтса.

– Ты просишь помощи? – повторила Хэшка.

– Это правда. Я хочу настичь одного человека.

– Он твой враг?

– Нет.

– Тогда почему ты его преследуешь?

– Он… враг линтийцев.

– Почему же за ним гонишься ты?

– Это мой долг.

– Итак, – произнесла Хэшка с неуловимой иронией, – ты рвешься исполнить свой долг?

Ильтс промолчал.

– Хорошо, – пообещала Хэшка. – Ты встретишься с этим человеком.

– Но я не об этом просил, – запротестовал Ильтс. – Что проку в такой встрече, если ты будешь его защищать?

Черный зрачок Хэшки расширился во весь глаз.

– Я не буду его защищать.

Этим ответом Ильтсу пришлось удовольствоваться.

«Хэшка не будет защищать Рэна и Соэла, – подумала Юэль. – Но, надеюсь, не помещает им защищаться?»

– Благодарю тебя, – сказал Ильтс.

– Не за что, – возразила Хэшка. – Признаться, я думала, ты попросишь меня о другом.

– О чем? – осторожно полюбопытствовал Ильтс.

– О душевном спокойствии.

У Ильтса захватило дыхание – словно холодный ветер ударил в лицо, голова закружилась. Он сдавил руками подушку, столь сильным было ощущение падения.

Откуда Хэшка могла узнать, что его мучают страшные сны?

– Как ты можешь дать мне спокойствие? – резко спросил он.

– Кот-коххи и сами умеют обрести спокойствие, и в силах одарить им других.

* * *

Прыжок в подпространство длился мгновение, но это мгновение отзывалось долгим головокружением и потерей координации. Недаром медики разных планет единодушно советовали космонавтам сразу после прыжка погружаться в длительный сон. На «Неуловимой» имелся достаточный выбор снотворных и успокоительных пилюль, но и капитан, и пассажиры ими пренебрегли. О сне не могло быть и речи, а потому, едва все трое смогли покинуть противоперегрузочные кресла, они собрались в овальной каюте.

Узнать каюту было сложно. «Иллюзион», следуя заданной ранее программе, создал картину морского берега. Правда, для разнообразия, он избрал море штормовое. Черные тучи громоздились над головами, гремел прибой, мутные желтые волны достигали ног и отбегали, перекатывая камни и клочки водорослей.

Только стена с