которое доказывает правдивость всего, ради чего люди, по их разговорам, охотятся и убивают ведьм. Не ищите тот город ни на одной карте, потому что там вы его не найдете. Возьмите самую глубокую соляную шахту, углубитесь раза в три, и всё равно Туннельный город окажется еще ниже. Люди теряются где-то между Кровавым Болотом и Увакадишу, но это место не то и не другое. Поговаривают, что золото, а не соль – вот истинная причина, по которой старые люди копали так глубоко, втыкая повсюду древесные стволы, чтобы туннели не обрушивались. За своим копанием старые люди оставались здесь так долго, что начали строить дома, конюшни, а затем и город, пробивая в куполе отверстия, чтобы проходил солнечный свет, но всё больше и больше полагались на свет ламп. Затем они исчезли, как исчезают многие старые люди и старые города. Ходят слухи, что они так сильно влюблялись в свое золото, что не могли с ним расстаться, поэтому запирались в подземелье и умирали вместе с ним. А потому было лишь делом времени, чтобы мертвый город, подобный этому, привлек к себе некромантов и тех, кто ведет с ними дела.

Но сперва о Мверу. Той старой лачуги я не покидаю, а остаюсь и наблюдаю за тем, как Следопыт перемогает все этапы своего горя. Когда ярость заставляет его седлать лошадь, я проникаю в его голову насчет того, куда он поедет. Конечно, из-за мальчика, но вампирская камарилья не летает на запад, куда направляется Следопыт. Значит, он идет не по запаху – или, может, у мальчика запаха больше нет. Его монстр пожирает всё, что может им пахнуть. Следопыт усердно скачет, меняя лошадей, пока не прорывается в Мверу. У меня лошадь всего одна, так что и путь занимает на несколько дней дольше. Он думает перемолвиться с Королевой насчет ее мальчика; может, даже и убить Королеву, а с ней и мальчика. Однако Лиссисоло сама не знает, где он, и посылает на его розыски бо€льшую часть своей повстанческой армии и даже отдельный женский полк, который идет в Нигики, чтобы примкнуть там к армии Юга, еще не зная о ее отступлении. Мне об этом известно, так как я держусь маршрутов голубей и сбиваю их с неба. Мверу скрывает меня точно так же, как и в прошлый раз, в длинных охвостьях своих теней. Я остаюсь там и жду несколько дней.

А дальше происходит то, что, божится голос в моей голове, случиться не могло никогда. «Это потому, что ты дура и всегда ею была. Кто еще мог сюда проникнуть? Кто еще мог вытащить кого-нибудь из Мверу?» Следопыт на всем скаку вылетает из тоннеля, а сразу следом за ним гонится небольшой отряд Лиссисоло. «Куда он со всей дури скачет?» – спрашиваю я себя, а глаза следуют за ним и прямехонько к ответу. Вон он, сидит скрестив ноги, парит и что-то там пишет в воздухе. Поза такая, будто под задом табурет, а рука растирает то ли камушки, то ли ком земли, который затем бросает. А значит, дальше ничего не произойдет – не происходит. То есть покинуть Мверу Следопыту ничего не препятствует.

При посредстве Аеси.

Всадник, скачущий следом буквально на расстоянии вытянутой руки, врезается вместе с лошадью в невидимую стену. Такое случалось и прежде.

Аеси. При мысли о нем глаза мне по-прежнему застилает красным. Вот и сейчас я как будто ощущаю что-то непостижимое, хотя и знаю что. Он пробуждает во мне желание. С этим списком я была веревкой и шестерней без тяги – и вот он дает мне силу.

Итак, Малангика. Следопыт входит один, а выходит с Импундулу или Ишологу, потому что вряд ли у этого тоже есть ведьма. Подойти слишком близко я не рискую: либо мой запах учует Следопыт, либо Аеси обнаружит мертвую зону, которую его разум не может прощупать. Но у них есть Ишологу, а маленький принц уже несколько лет не сосет вампирскую кровь. Мне смешно. Им даже не придется искать: он и крыло летучей мыши явятся к ним сами.

Давайте на скорую руку. Я смотрю, как они заходят в ту деревню. Наблюдение я веду из леса и чуть сама не попадаюсь монстру, которого они ждут, чтобы поймать. Они не изловили его даже с помощью приманки Ишологу. Монстр Сасабонсам нападает из-за деревни, хватает женщину и улетает. Они за ним гонятся, отдаляясь от меня, которая еще не забыла свое умение стоять на верхушках деревьев. В погоне за крылом летучей мыши они натыкаются на повстанческую армию Лиссисоло. Я уже видела этот отряд раньше и знаю, что все они женщины. Аеси творит свою магию и натравливает их друг на друга, перебив бо€льшую часть и почти всех лошадей.

Ни Следопыт, ни Ишологу участия в схватке не принимают. Вскоре после они уходят, но один из всадников, которого Аеси, как ни странно, не сумел себе подчинить, нашел лошадь и двинулся следом. Я тоже отправляюсь в погоню, но выбираю другую тропу, ведущую к холму, который, я знаю, им не миновать. Честно говоря, добраться туда раньше, чем мимо проедут они, я не ожидала, но тот всадник, должно быть, каким-то образом их задержал. Его с ними нет.

Никто из них меня не замечает. Я не знаю, выбрала ли я это место какой-то своей частью, или это место выбрало меня, или же всему свое время, и теперь оно мне говорит: вот здесь, прямо здесь, и сейчас. Как странно: то, чего ты ждешь всю свою жизнь, вдруг берет и просто приходит к тебе в обыденной спешке. Это время самое подходящее, и он тоже, наверное, это чувствовал. Я шепчу свое имя и даю ветру – не ветру – метнуть его по воздуху. Возможно, так играет со мной моя голова, но я готова поклясться, что вижу, как мой голос летит вниз по этому холму и огибает неровность, чтобы добраться до него. До Аеси. Он, не мешкая, оставляет двух других и направляется ко мне. Я уже успеваю спуститься со склона, когда слышу позади себя мягкий стук копыт его лошади и его шаги.

– Твоя голова. Она для меня закрыта, – говорит он. Мне ему сказать нечего. – Я, видно, по ошибке принимал тебя за что-то… значительное.

«Однако прийти не преминул», – произношу я не говоря.

Я мечу в него два кинжала. Один он ловит быстрым броском, но второй от его руки ныряет вверх, вниз, вбок и