эхо своим зловещим криком. Иногда этот хищник схватывал налету заранее намеченную им жертву, как бы она ни старалась отвертеться от него, и мгновенно исчезал с нею в поднебесье, чтобы потом опуститься в свое гнездо где-нибудь на самом высоком пике.

Увидеть этот природный цирк можно было только с окружавших его скал, а спускаться в него редко кто отваживался даже из бывалых людей, потому что на это понадобилось бы более получаса и самый спуск был сопряжен с опасностью сорваться с крутизны.

В ту ночь, когда был разгромлен лагерь переселенцев, почти на самой утренней заре в глубине мрачного горного тайника горел костер. Дым медленно поднимался по стволам массивных хлопчатных деревьев и расплывался в листве, не переходя за вершины утесов, так что по ту сторону его никто не мог заметить.

Возле костра, над которым был подвешен небольшой котелок, сидели двое. Один из них был вполне типичным охотником. На вид ему казалось лет около пятидесяти. Темные волосы и небольшая борода обрамляли энергичное лицо, сильно закопченное солнцем, ветром и пылью. Высокий и плотный, он должен был обладать недюжинной силой. Костюм его состоял из кожаной охотничьей блузы, кожаных же панталонов, мокасинов с крепкими подошвами из кабаньей кожи и поярковой шляпы с лентой вокруг тульи; но все это было старое, обтрепанное по краям и покрытое пылью и пятнами.

Товарищ его выглядел гораздо моложе и изящнее. Его охотничий костюм, хотя и состоял из того же материала, был совершенно новый и чистый. Очевидно, вышедший из мастерской более искусного портного, он, кроме того, был украшен богатыми вышивками.

У молодого человека были тонкие черты лица, нежные руки и скромные манеры, так что в нем трудно было заподозрить простого охотника, хотя в действительности он тоже принадлежал к трапперам.

Оба охотника только что вышли из палатки, сделанной из шкур, разложили костер и принялись готовить себе завтрак. Подкрепив свои силы, они намеревались осмотреть капканы, расставленные ими с вечера в окрестностях, а затем отправиться на охоту.

Около костра, на траве, лежал воткнутый на вертел кусок сочного мяса, предназначенный на жаркое. В котелке заваривался чай, служащий любимейшим напитком всех охотников.

Некоторое время оба охотника сидели молча, прислушиваясь к тому, как в котелке закипала вода. Наконец старший прервал молчание:

— Как это странно, Нед: ты всю ночь снился мне, — начал он.

— Неужели? — с улыбкой произнес молодой человек.

— Да, просто всю ночь не давал мне покоя!

— Надеюсь, вы не видели ничего такого, что предвещало бы мне дурное… Вы знаете, я немного суеверен.

— Напрасно: все это вздор!

— Вы думаете?.. Впрочем, что бы ни ожидало меня впереди, хуже того, что уже случилось, едва ли может быть.

— Ты все преувеличиваешь, мой друг.

— И это может быть… с вашей точки зрения… Однако что же именно вы видели во сне? Это все-таки интересно.

— Мне приснилось, что ты женат на прекрасной молодой особе, которая всеми силами старалась уговорить тебя бросить твои горные похождения и увезти ее в какой-то далекий город.

— Ну и что, удалось ей уговорить меня? Думаю, что нет.

— Ты думаешь? Хе-хе-хе!

— Нет, в самом деле, неужели я поддался?

— Кажется, начал было поддаваться, но в это время я как раз проснулся, так что не знаю, чем кончилось дело… Полагаю, однако, что если бы та молодая особа, которую я видел в качестве твоей жены, в действительности взялась за тебя, то ты едва ли мог бы устоять, хе-хе-хе…

— Кто же была эта особа?

— А ты не догадываешься? Мисс Клара Блэкаддер… Ага! Как тебя передернуло при этом имени!.. Я так и знал, поэтому и не хотел называть ее, но ты сам пристал ко мне… Вот теперь и кайся!

Молодой человек, мгновенно изменившийся в лице, глубоко вздохнул и печально произнес:

— Этому сну никогда не сбыться!

— Почему же это? — с легкой насмешкой спросил его собеседник.

— Потому что Клара Блэкаддер, по всей вероятности, давно уже замужем за другим и совершенно забыла о моем существовании.

— Не думаю. Женская привязанность крепче нашей, и чем больше препятствий к соединению с предметом ее любви, тем сильнее она привязывается к нему душой и сердцем. Клара же Блэкаддер в особенности из таких женщин. Я знаю ее с той поры, когда она была еще маленькой девочкой, и всегда удивлялся ее твердости во всем… Кстати, она единственная особа из всего этого семейства, стоящая любви порядочного человека.

— О да, это совершенно верно!

— Брат ее, например, такой негодяй, какого еще поискать. Он уже маленьким был сорвиголова, так что с ним никто не мог справиться, а теперь сделался прямо каким-то висельником. Кажется, во всей долине Миссисипи не сыщешь другого такого сорванца… Впрочем, виноват, я забыл о его отце: тот тоже немногим лучше своего сына… А Клара любила тебя, Нед, я это знаю наверное, и если бы ты тогда был поэнергичнее, не позволил бы ее родственникам так запугать себя или объяснился бы с ней лично, то она давно уже была бы твоей женой.

— Ну да, как же!

— Да уж поверь моему слову, Нед, все бы отлично обошлось… В крайнем случае, посадил бы ее на лошадь — да и гайда! Увез бы ее, как делают индейцы. С такими людьми, как ее отец и брат, которые хотели заставить ее выйти за одного из своей прекрасной компании, церемониться нечего. В первом же попутном местечке вас обвенчали бы, и дело было бы кончено. Пойди-ка развенчай потом! Так сделал я с моей покойной женой Соланж лет тридцать тому назад, в штате Теннесси, перед тем как поселиться на земле хоктавов. Отец ее старый Дик Сиокум и слышать не хотел о том, чтобы мы поженились, потому что он был зол на меня за то, что я победил его на состязании в стрельбе…

— И вы увезли свою невесту?

— Увез.