Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этот раз он просунул правую руку в мои трусики и быстро согнул палец, погрузив его в мою насквозь мокрую киску, а затем прошёлся по моему клитору. Колени у меня дрогнули, и я чуть не упала. Но Картер обнял меня левой рукой за талию и поддержал меня, и он наклонился через мое плечо, чтобы поцеловать мои губы.
Я застонала в тот момент, когда его язык вторгся в мой рот. Настаивала я на том, чтобы мы оставались платоническими или нет, я была возбуждена от сочетания метамфетамина, алкоголя, возможности секса с Себастьяном и того, что я долго не занималась сексом. Я не сопротивлялась, когда он подвел меня к кровати и опустился на пол на колени, чтобы снять мои трусики. Когда моя совесть закричала: «К черту!», я сбросила туфли и сорвала бюстгальтер. Но все же, как только Картер устроился между моими бедрами, я подняла голову и умоляюще простонала: «Ты не можешь меня трахнуть».
«Знаю, знаю», — с улыбкой ответил Картер. «Я бы не осмелился так поступить с тобой. Кроме того, я уже кончил сегодня вечером, помнишь? Я здесь, чтобы помочь ТЕБЕ, как в Новый год, хорошо? Ничего больше».
«Ничего больше?» — спросила я с надеждой и страхом в голосе.
«Больше ничего. Обещаю».
Отдавшись своему непослушному младшему брату, я уронила голову на матрас и раздвинула ноги.
А потом он коснулся меня языком.
***
«Ой ой ой… ОХХХХХ!»
Даже для моих собственных ушей мой стон больше походил на блаженное облегчение, чем на бредовое удовольствие. Не то, чтобы Картер плохо поработал надо мной, как раз наоборот. Его золотой язык привел меня в места, до которых я даже не мечтала добраться, и я уже знала, что он вырос в лучшего ёбанного поедателя кисок, с которым я когда-либо сталкивалась.
Тем не менее, моя последняя серия оргазмов была больше о том, чтобы, наконец, получить удовлетворение, в котором я так долго отказывала себе, будучи запертой в доме мамы в течение последних шести с лишним месяцев, не имея для удовольствия ничего, кроме моих пальцев и игрушек. У меня было много сдерживаемого стресса, и только теперь, после этого последнего оргазма, я, наконец, почувствовала себя расслабленной.
Картер продолжал ласкать меня языком на протяжении всей моей кульминации, катаясь на каждом бугорке моего таза, когда он пару раз поднимал его голову на несколько дюймов. И в конце концов мои стоны утихли, и мои ноги безвольно упали по обе стороны от него.
Лицо Картера было абсолютно мокрым. Если первые два оргазма были недостаточно влажными, то я чуть не сквиртанула на третьем. Откинувшись на пятки, Картер уставился на мою широко открытую киску, и на мгновение в его глазах появился глубокий голод. Я знала, что его член был твердым, как скала, и у него было о-о-о-очень сильное искушение встать и просто войти им в меня. И, честно говоря, я была так невероятно благодарна в этот момент, что не только позволила бы ему, но и приветствовала бы чувство, что НАКОНЕЦ-ТО меня трахают.
Но Картер отвернулся. Он хотел меня, но не так. Не пьяную и не под наркотиками в какой-то случайной спальне. ЕСЛИ мы когда-нибудь займёмся любовью, он хотел бы, чтобы это было особенным, взаимно желанным, чтобы это был такой союз, который был бы достоин его Истинной Любви ко мне. И он действительно испытывал ко мне настоящую любовь. Вроде романтической. Типа, супружеская любовь. Было несправедливо, что я не могла видеть его таким, даже хуже, чем помещать парня в «френдзону». Картер был в «братской зоне», и, как бы меня иногда ни заводили мысли о незаконном факторе инцеста без того, чтобы это было на самом деле инцестом, пребывание в «братской зоне» означало, что я никогда, НИКОГДА не подумаю о том, чтобы стать его девушкой или женой.
Повернувшись, чтобы еще раз взглянуть на мою промежность, Картер вздрогнул и на мгновение двинулся вперед, как будто он, наконец, собирался уступить своим побуждениям. Но через долю секунды он отступил подальше от меня и сел в кресло, выглядя как-то меньше, моложе и, о, таким жалко-грустным. Склонив голову, мой младший брат начал плакать, зарывшись рукой в штаны, схватил свое мясо и настойчиво погладил свой член, глядя на мое сказочное обнаженное тело.
Мое сердце сочувствовало ему. Я была здесь, чувствуя невероятное удовлетворение и облегчение после того, что он мне дал, и все же он чувствовал себя ужасно. Его нижняя губа дрожала, по щекам катились слезы, когда он душил член, и суматоха в его голове была явно очевидна. Я чувствовал себя виноватой и чувствовала, что должна что-то сделать, чтобы он почувствовал себя лучше. Даже если ему не нравилось, что я использую этот термин, он БЫЛ моим младшим братом, и моя работа заключалась в том, чтобы заставить его слезы уйти.
В конце концов, я подняла глаза на него мой самый сестринский и теплый взгляд, что был в моих радужных оболочках. Глубоко вздохнув, я набралась храбрости и снова начала то, что говорила себе, что я не должна делать. А потом я соскользнула с кровати и подошла к нему.
Картер с удивлением посмотрел на меня, когда я упала перед ним на колени. У него отвисла челюсть, когда я убрала его руку с его члена и стала кружить вокруг ствола обоими своими. И, оказав ему поддержку с теплой улыбкой, я сказала: «После того, как ты так хорошо мне помог, я как бы в долгу перед тобой, не так ли?»
Картер моргнул, не смея поверить. Но он нетерпеливо кивнул.
А потом я взяла его в рот.
***
— ПЯТНИЦА, 14 ФЕВРАЛЯ 2003* -
