дальше, выискивая следующий ордж.

Мирных жителей вовсе не было на улицах. Бродили солдаты Избранного – голодные и продрогшие. Попадались городские стражники, при встрече почему-то опускали глаза. Да и продавцы пойла смотрели как-то странно… Но тепло в душе перекрывало все тревоги.

- Скажи, хозяин, - с усмешкой спросил Джоакин, - в вашем городе весь ордж разлит из одной бочки?

- Будь я помоложе, - процедил продавец, - убил бы тебя за этот вопрос.

- Хе-хе, боевой дед! Ты что, кайр в отставке?

- Где ты видел отставного кайра? В гробу?

Приятели подняли лидки.

- Давай это… за дружелюбие.

- И гостеприимство, милорд.

Стало еще теплее. Ноги несли гулять, а языки чесались. Джоакин заговорил:

- Вам не кажется, милорд, что нас тут не любят?

- Ну, нет. За что бы? Мы тут совсем никого не убили. А мой брат – святой человек, избранный богами. Видал, как он с детишками? Золотая душа!..

- Может, они за Ориджинов?

- Так мы и привели им Ориджина, самого законного из всех. А Десмонд – кровавый зверь, он женщин привязывал к таранам! Для здешних счастье будет, когда мы его прикончим.

Джоакин думал точно так же, но душу грыз маленький червячок сомнений.

- Неприветливо здесь как-то… В Нортвуде иначе было.

- Чего ж неприветливо? Гляди как придумали: срезали уголки ставней, чтоб на улицу светило. У нас в Уэймаре ночью убиться можно, а тут – забота о прохожих.

- Так не о нас же. Это они для своих.

- Ихние по домам сидят, - отметил Мартин. – Вот только стражники шастают.

Он поймал за ворот встречного парня из городской стражи:

- Стой, служивый. Скажи-ка: ты доволен, что мы пришли?

- Так точно, милорд. Избранный – святой человек.

- А рад, что спасли вас от Десмонда Ориджина? Жуткий он человек, да?

- Так точно, милорд. Все его боятся.

- Молодец.

Мартин отпустил стражника и подмигнул Джоакину: мол, видал?

- Он на службе, - возразил путевец. – Командир стражи дал им приказ, что и как отвечать. Спросить бы кого-то из простых…

- Так их же нету, по домам сидят.

- О том и речь…

Джоакин точно знал, что исправит ситуацию: еще один ордж. Он стал внимательней смотреть по сторонам. Это был квартал оружейников: на каждой крыше торчало по две трубы, над каждой дверью висел меч, арбалет или топор. Мечей было больше. Даже в сумраке, едва освещенные, клинки пленяли строгим изяществом. Никаких вензелей, украшений, гравировок. Идеальная пропорция клинка, гарды и рукояти. Совершенное качество стали: на улице, под дождем и снегом, ржавчина даже не коснулась металла. Хоть сейчас бери в руку – и в бой!

- Ориджинские мечи – лучшие в мире. А лидские мечи – лучшие в Ориджине, - сказал Джо и почему-то ощутил стыд.

- Чепуха. Вот – лучший клинок! – Мартин потряс Перстом Вильгельма. – Кстати, гляди: там ордж.

Сбоку одной из оружейных светилось оконце, плечистая женщина протирала ветошью лидки. Мартин подошел прямо к ней:

- Здоровая ты. Жена кузнеца?

Она выдернула пробку из бутылки:

- Вам сколько?

- Больно ты спешишь. Может, я поговорить хочу?

Женщина молчала, занеся горлышко над лидкой.

- Вот скажи-ка, здоровячка: ты рада, что мы пришли?

- Вы – кто?

- Люди Избранного! Приняли ваш город в нашу святую семью. Спасли от зверя этого, Десмонда. Привели законного герцога. Ну, рада или нет?

Горлышком бутылки она ткнула в его предплечье.

- А ты рад, что носишь эту дрянь? Праотец Вильгельм утопил их в море. Ты нашел и надел. Убил кучу людей, насрал на могилу Праотца. Счастлив?

Мартин ткнул Перстом ей в нос:

- Подстилка ориджинская. Башку снесу.

- Убьешь женщину Перстом? Давай, храбрец, соверши подвиг, детям расскажешь.

Она наполнила лидку орджем и опрокинула себе в рот.

- Я тебя и голыми руками придушу!

- Питаю сомнения, - ухмыльнулась здоровячка.

Джоакин придержал Мартина за руку:

- Ни к чему это, прекратите свару...

- Вижу у тебя меч, - сказала женщина. – Давно не обнажал его, да? Поди, забыл, что такое честная драка?

Кровь прилила ему к лицу.

- Я сражался с кайром Сеймуром, капитаном личной гвардии Ионы!

- Тебя избили, как щенка. Зачем-то помиловали.

Здоровячка не спрашивала, а утверждала. Джоакин скрипнул зубами, Мартин снова поднял Перст.

- Стреляй или поди к черту.

Джоакин оттеснил милорда:

- Идемте, не нужно, граф не одобрит.

Мартин вывернулся, метнулся к окну – и выхватил у женщины бутылку орджа.

- Это мое, тьма. Трофей!

Они зашагали по улице, передавая бутылку друг другу. Джоакину было не по себе. Лицо горело, рука тянулась к эфесу меча, ища в нем поддержки. Мартин, напротив, веселился:

- Мудрецы говорят: зачем убивать того, у кого можно отнять ордж? Видел бы ты ее морду, приятель! Знатно ее перекосило!

Джо приложился к горлышку, обрел немного покоя.

- Злобный здесь народец…

- И хитрый, - подхватил Мартин. – Ихняя лидка – чистый обман! Выглядит большой, но внутри два глотка. Бутылка – другое дело!

От пойла делалось теплее. Хмурый квартал оружейников остался за спиной, ноги вынесли на площадь с храмом. В стрельчатой нише над порталом темнела скульптура женщины с куском хлеба на ладони, пред нею склоняли головы два каменных воина. Глория-Заступница – добрейшая из Праматерей…

Джоакин спросил у Мартина:

- Милорд, вы как считаете: мы – сила добра?

Он выпучил глаза:

- Ну, спросишь! Кто ж еще?!

- А откуда вы знаете? Как понять, добро мы или зло?

Мартин щелкнул его в лоб. Взбежал по лестнице к порталу церкви, хлопнул по щиту на двери с восемью гравированными строчками.

- Вот же заповеди, дурачина. Тут все написано.

- Простите, милорд… Свое место прими с достоинством. Трудись усердно в меру сил. Не получай выгоды от страданий. Не сокращай срок, отмеренный богами. Не бери чужого… Разве мы их исполняем?.. Хотя бы одну?..

Мартин ударил в ладони так, что эхо прозвенело на квартал.

- Да! Да, тьма сожри, в этом вся соль! Мы вынуждены нарушать заповеди! Вынуждены, пойми ты это. Тяжело нам – но кто-то же должен!

- Не понимаю…

Мартин схватил его за плечи и заговорил горячим быстрым шепотом:

- Агатовцы с янмэйцами – вот главное зло. Их надо остановить, понимаешь? Боги избрали Вита, а Вит избрал нас. Мы – орудия для святого дела. Мученики,