преграду. Голос ведьмы зашелестел под сводом:

- Вы молодец, Гвенда, я очень горжусь вами. Теперь сломайте в локте руку Мартина, чтобы я сняла с него Перст.

- Сука-аааа!.. Тва-ааарь…

Сустав милорда вывернуло наизнанку. Так отламывают от тушки куриную ногу.

Иона потянулась за оружием. Клетка еще сдерживала ее, волчица орудовала прутом, чтобы придвинуть Предмет. Пользуясь мигом передышки, Джо растирал, разминал ватную руку. Давай же, оживай, ну скорее!..

- Гвенда, переключите Перст на огонь и сожгите вон ту груду бочек.

Джоакин покатился вбок. Пламенный шар лопнул в футе от головы. Огненные щепки брызнули на лицо и грудь.

- Он еще жив и опасен. Продолжайте огонь, а с этим я справлюсь.

Глухие удары, истошный булькающий крик. Волчица дробила кости Мартина.

А Гвенда раз за разом палила в бочки, повторяя:

- Я смогла! Миледи, я смогла же!

От бочек осталась горка углей. Джоакин корчился за нею, все на его теле дымилось - от сапог до волос.

- Смотрите, миледи! Я сумела!

Струя огня опускалась, вжимая его в пол…

- Гвенда, бельчонок, ты ли это?

Насмешливый голос прозвенел под сводом. Огонь прекратился. Джо хлопал глазами, ослепший от вспышек. Черная фигура прошла мимо него, остановилась напротив Гвенды, у изломанных трупов стражников.

- Рад встрече, белочка. Давненько не виделись.

- Пауль… - ее голос осип. – Я тебе отомщу…

Иона шепнула вкрадчиво, змеисто:

- Гвенда, прошу: расстреляйте его.

Джоакин перекатился, нацеливая Перст. Пауль пнул его в голову.

- Не лезь, путевец. Я говорю со старой подругой, ты мешаешь.

- Я тебе не подруга. Ты… ты червяк! Убью тебя!

Она выбросила руку навстречу Паулю, сжала пальцы в кулак, будто хотела ударить в лицо.  Но почему-то выстрела не произошло. Пауль неспешно двинулся к ней.

Рука Гвенды задрожала. Она схватила ее левой, направила в цель, будто копье. Процедила сквозь сжатые зубы:

- Ты все у меня отнял. Сделал… ничем. Я больше не женщина. Убью!

Однако Пауль приближался, и руки Гвенды тряслись все сильнее. Дрожь от них передалась всему телу, даже зубы застучали, а голос завибрировал, как в лихорадке:

- Уб-уб-бью. Ум-мри!

Пауль остановился перед нею:

- Бельчонок мой. Я скучал.

- Гвенда, огонь!.. – хлестнул приказ Ионы.

Гвенда всхлипнула и уронила руку. Пауль коротко, быстро ударил ее в грудь. Выше солнечного сплетения, левее грудины. Гвенда ахнула, затряслась, Пауль обнял ее и поцеловал в губы.

Это длилось добрую минуту. Джоакин успел замерзнуть, как мясо на леднике. Пауль целовал Гвенду, она билась в агонии. В какой-то миг ее ладонь разжалась, нечто крохотное упало, откатилось к клетке. Потом женщина обмякла, и Пауль бережно опустил ее наземь.

- До свиданья.

Он огляделся. Никто не издавал ни звука. Замер Мартин, скрюченный, как младенец в утробе. Расплющился по полу Джоакин. Иона примерзла руками к решетке.

Пауль заглянул ей в глаза:

- Я слышал, что-то упало. Стеклянное, вроде пузырька.

Она даже не мигала. Ледяная скульптура, не человек.

- Хочешь отравиться? Ну, дело твое.

Пауль снял Перст Вильгельма с мертвой руки Гвенды, отбросил прут подальше от Ионы. Насмешливо глянул на Мартина и Джо. Нацелил Перст на одного, затем на другого.

- Запомните этот миг, щеночки. Каждым следующим вдохом вы обязаны мне.

Колпак - 1

Конец октября – начало ноября 1775г. от Сошествия

Герцогство Южный Путь

- Я покажу вам чудо! – говорил владыка Адриан.

Объединенное войско двигалось на север, не встречая сопротивления. Кайры сохранили единственный город – Уиндли, и покинули остальные земли Южного Пути. Поход владыки обернулся приятною прогулкой. Солдаты не проливали кровь, командиры не сушили мозги над планами сражений. По нескольку часов ежедневно Адриан проводил в обществе собратьев по ордену, а после лучился счастьем:

- Нас ждет чудо, друзья мои!

Слова императора передавались из уст в уста. Придворные не уставали строить догадки: какое чудо обещает Адриан? Одни считали: Первая Зима тоже сдастся без боя, как остальные гарнизоны северян. Другие думали, что речь о Минерве: она вернет законному владыке Вечный Эфес и корону. А третьи говорили: владыка оживит Священные Предметы! Не зря он везет пленного шавана, в чьих жилах течет первокровь. Весь двор охватило светлое ожидание:

- Адриан покажет чудо!

При этих словах леди Магда Лабелин думала одно: уже показал, говнюк, такое чудо устроил - я чуть не усралась от восторга! Она не злилась на супруга, о нет. Словом «злость» не передать вулкана гнева и обиды. Адриан забрал все, что она ценила. Бывают безмозглые бабы, склонные к трагедиям: «Ах, я потеряла все! Ой-ой-ой, ничего не осталось!» Магда – не из их числа. Она видела вещи трезво и ясно, отчего было лишь больнее. Кучу разного ценного дерьма Магда получила от рождения: титул, деньги, роскошь. Все осталось при ней. Но сама, своими силами добилась только двух успехов: создала армию и захватила очи. Адриан отнял и то, и другое.

А довеском шла эта сраная ирония. Только что Магда смеялась над Ориджином: города, которые он захватывал с трудом, Лабелины вернули без боя. Воюй, волчок, рубись – а умные люди все приберут к рукам. И вот, стараниями мужа, Магда оказалась в волчьей шкуре!

Она кипела, как идов котел, и жаждала выплеснуть все на супруга. Если б оправдывался, она бы высмеяла его, как шкодливого щенка. Если б задирал нос, она б напомнила, в каком дерьме он был без нее. Попробовал бы отмолчаться – закатила такой скандал, что у него бы отсохли уши. Она не представляла, как может Адриан избежать ее гнева. Нет у него путей к спасению!

Владыка позвал ее в спальню и взял. Дважды подряд.

Магда уползла к себе, сытая, как кот на свадьбе.

Нет, она не простила Адриана. Гнев сохранился в душе, но, приглушенный удовольствием, больше не ослеплял. Магда узрела великую истину: нет существа полезней, чем виноватый мужчина. Особенно если он – император.

Можно обрушить на мужа всю злобу, окатить ядом, отлупить хлесткими словами. Тогда он оскорбится, и уже тебе придется искать путей к примирению. Это невыгодно. Гораздо лучше – предоставить ему искупать вину. Пускай дарит подарки, осыпает лестью, зовет в постель. Принимай с радостью, награждай нежными словами. Говори: «Любимый, ты в постели - бог». Но не дай мужу подумать, будто он уже прощен. Нет-нет, да и намекни – тонко, ненавязчиво: я все еще обижена, дорогой. Продолжай стараться.

Метод давал великолепные плоды.