– Так что ты собираешься делать дальше? – начал он, желая прояснить эти вопросы.

– Отдавать долги. До встречи, – поступил немедленный ответ.

Сказав это, «призрак» ускорился и быстро пошёл по коридору. Волков остановился и смотрел ему вслед, пока тот не скрылся за большой автоматической дверью в конце. Да, похоже, ему не понять этого человека. Никогда не понять. Причём проблема не столько в том, что он «призрак», сколько в том, что сам ход его мышления был непонятен Волкову ещё до того, как тот стал таким. И тем не менее, этот «призрак» был и остаётся человеком, обладающим железной волей и целями, к которым он упорно идёт, несмотря ни на что. Не понаслышке зная, как сильно со временем деформируется и разрушается психика «призраков», Волков не мог этим не восхищаться.

Ответ «призрака» прозвучал очень расплывчато. Доктор испытывал некоторое беспокойство из-за этого и не был уверен, что поступил правильно. С другой стороны, не поступи он именно так, то совесть мучила бы его до конца жизни, а он прекрасно знал каково это.

Не имея больше возможности получить ответ, он вздохнул и, бросив последний взгляд в сторону закрывшихся дверей, отправился по своим делам.

8

Действия Гронина, разумеется, не остались незамеченными. Он нанёс серьёзный удар по Торговой гильдии, выловив и обезвредив её агентов, а такое нельзя было оставить без ответа. К тому же, «Рассвет» по-прежнему настаивал, что люди Гронина захватили и ликвидировали их солдат, заполучив у них чрезвычайно важную информацию, в которой был заинтересован в первую очередь сам Владов. Эта проблема была, наверное, даже важнее первой.

По вопросу «Рассвета» Гронин настаивал, что у него ничего нет, но просто так поверить в это было нельзя – требовались доказательства. «Рассветовцы» раньше утверждали, что внедрили к Гронину шпиона, но толку от него оказалось ноль, потому что когда он понадобился связаться с ним не удалось, а сам он не давал о себе знать уже почти два месяца. Учитывая как лихо Гронин расправился со шпионской сетью гильдии, нельзя было исключать, что и «рассветовца» он тоже раскрыл. Либо тот погиб.

Идеальным способом проверить слова Гронина могла бы стать Аня, но именно здесь крылась главная проблема – на неё больше нельзя было рассчитывать. Больше «мягких» вариантов у Владова не было, ведь даже генералитет «Булата» не мог ничем помочь, включая этого старого лиса – Логинова.

Официально между организациями царило полное согласие, но за кулисами вскоре должна была начаться нешуточная грызня. Именно поэтому Штерн и Владов специально выделили время, чтобы обсудить усугубляющуюся проблему.

– Он вскрыл почти всю нашу сеть. Мы внедрили к нему семерых агентов, из которых трое работали непосредственно в самом «Убежище», но за последние две недели Гронин схватил шестерых, а последнего пришлось отозвать.

Эта информация не была для Игоря Владова новой, но он не стал останавливать помощника – ему всё ещё требовалось время, чтобы подумать, поэтому пусть говорит. Глядя на стол пустым взглядом, он невнимательно дослушал его доклад до конца, медленно вобрал воздух и тяжело выдохнул.

– Он прекрасно понимает, что делает, и знает, что мы отреагируем, – заключил Владов.

– Да, я тоже так считаю.

Возникла пауза. Владов пока не был готов озвучить решение – слишком уж серьёзный вопрос стоял перед ним. Сейчас было, мягко говоря, не самое удачное время, чтобы устраивать воспитательные разборки с союзниками у себя в тылу, но действия Гронина требовали ответной реакции. Все понимали, что у гильдии везде есть свои люди, но никто ещё ни разу не объявлял ей холодную войну, выискивая и вычищая свои ряды от шпионов. Никто, кроме Гронина.

За все годы, прошедшие со времён эпидемии, такого ещё не было. Ну, случалось, что изредка кто-то где-то ловил самых расслабившихся и обнаглевших шпионов, но чтобы выловить всех… Да, таких наглецов Владов ещё не встречал. Но он достаточно хорошо знал, кто такой Павел Гронин, и понимал, что тот делает это не из глупости. Он что-то затеял и поэтому ему есть, что скрывать. Заодно он наглядно показал Торговой гильдии – я знаю, что вы делали, поэтому больше не лезьте в мои дела, иначе я всё повторю. Весьма самоуверенно.

Но он не может не понимать, что гильдия не оставит это без внимания. Насколько бы хорош он ни был, он не сможет составить ей конкуренцию. Никак. Тогда на что он рассчитывает? Вряд ли Владов сможет самостоятельно это понять.

Что ж, похоже, игры кончились. Теперь быка придётся либо взять за рога, либо отправить на бойню.

– Он не оставляет нам выбора. Придётся принять меры, – задумчиво сказал Владов.

– Согласен. Что мне делать?

Владов потёр пальцем переносицу и бросил на Штерна пронзительный взгляд.

– Ничего. Я сам всё сделаю, – решительно заявил он.

На короткое мгновение Штерн замер, удивившись ответу шефа, но перечить и не думал. Владов всегда посвящал его в свои планы. Исключения случались только в силу особых обстоятельств, но в этот раз ничего такого не было, тогда почему он секретничает? Впрочем, Штерн знал, что расспрашивать шефа в таких случаях не стоит, поэтому ему оставалось только согласиться.

– Как скажете.

Генрих немного подождал, всё же надеясь на какой-нибудь комментарий от начальства, но видя, что шеф не реагирует, начал собирать в папку документы, лежавшие перед ним. Закончив с этим, он поднялся.

– С вашего позволения я пойду. Меня ждёт…

– Стой. Есть ещё один вопрос, – перебил его Владов.

Штерн остался стоять, глядя на задумчивого начальника. Тот не торопился продолжать и Генриху пришлось сесть обратно, потому что разговор, похоже, предстоял продолжительный.

– Как думаешь, почему Гронин сделал всё это именно сейчас? – заговорил, наконец, Владов.

– Мне кажется, он решил воспользоваться тем, что в условиях войны у него появилось больше возможностей. А у нас их как раз стало меньше, – предположил Генрих после непродолжительных размышлений.

– Нет, Генрих. Дело не в этом, – криво ухмыльнувшись, ответил ему Владов, и Штерн про себя отметил, что выглядит шеф довольно зловеще.

– А в чём, по-вашему?

Владов некоторое время, прищурившись, смотрел на подчинённого, а затем заговорил.

– В Ане.

– Что?

На лице помощника отобразилось непонимание и сомнения, а затем он озвучил то неприятное предположение, которое выглядело для Владова самым очевидным.

– Хотите сказать, она вас предала?

– Это факт.

Владов сказал это так спокойно, будто говорил не о собственной дочери, а о совершенно постороннем человеке. Посторонним могло бы показаться, что он просто уже пережил потрясение внутри себя и смирился, но Генрих хорошо изучил своего шефа и знал, что это не так.

– Нет. Она бы ни за что… – попытался переубедить его Штерн.