Сказав это, Максим Волков быстро покинул помещение, не дожидаясь, пока Игорь что-то ответит, а через десяток секунд после его ухода в кабинет вошли конвоиры, и Игорь, по-прежнему полный сомнений и страхов, отправился обратно в свою камеру.

7

После встречи с Волковым прошла неделя. Рацион Игоря оставался по-прежнему прекрасным, но больше не радовал, потому что вместе с едой ему начали давать какие-то таблетки и требовали, чтобы он их принимал. Разумеется, никто не собирался объяснять, что ему дают и зачем, а когда Игорь предпринял попытку отказаться, то его заставили силой. Вряд ли такой подход можно было воспринять спокойно, но время шло, а никаких изменений в состоянии своего здоровья Игорь не чувствовал, и это немного снизило первоначальное напряжение.

К тому же парня ежедневно начали водить в огромный тренировочный зал, в котором кроме разнообразных спортивных снарядов и тренажёров было оборудовано нечто вроде полосы препятствий, только потяжелее, чем та, которую он преодолевал во время обучения у Родионова. В зале было полно вооружённой охраны, и помимо Игоря там тренировались ещё около двух десятков людей. Парень догадывался, что это такие же узники, как и он, но заговорить ни с кем из них не мог: как только он пытался это сделать, тут же слышал агрессивный оклик от ближайшего охранника, а если не реагировал на замечание, то в ход шла физическая сила.

В первый же день Игорь видел, как за какую-то провинность жёстко отделали дубинками одного из заключённых, и в дальнейшем опасался нарушать инструкции охраны, переданные ему на очень плохом русском языке. Конечно, такие действия охраны показались Игорю странными, ведь узников явно для чего-то готовили и следили за их здоровьем, а тут такое… Но немного подумав, он пришёл к выводу, что это, видимо, делалось в воспитательных целях: персонал готов был временно вывести из строя одного из узников, чтобы остальным было неповадно нарушать правила.

Помимо тренировок в посещениях зала Игорь видел и другую пользу – он надеялся увидеть там Шелковского и попытаться хотя бы на мигах или жестах переброситься с ним парой слов. Каждый раз он с надеждой разглядывал арестантов или подопытных, или кем там они все здесь являлись, но Сашу либо не приводили сюда, либо специально приводили отдельно от Игоря. Либо его и вовсе не было на этом объекте.

Вот так, в одном и том же режиме день проходил за днём. Поговорить было не с кем и всё, что Игорю оставалось – размышлять обо всём, что он видел. Размышления порождали вопросы, те, в свою очередь, порождали новые вопросы и так далее, но количество ответов упорно оставалось на нуле. Охрана могла только грозно командовать на своём, напрочь непонятном Игорю языке либо отдавать приказы на ломаном русском, а медперсонал так и вовсе с ним не разговаривал, отчего люди в белых халатах резко становились в разы страшнее. Единственным человеком, который мог ответить хоть на какие-то вопросы был доктор Волков, поэтому Игорь с нетерпением ожидал их следующей встречи и испытал чуть ли не счастье, когда она, наконец, состоялась.

Доктор уже ждал его в том же кабинете, где они встретились в прошлый раз. Он выглядел всё таким же изможденным и уставшим, а на дружелюбное приветствие парня ответил лишь лёгким кивком. Игорь отметил его настрой и не стал ничего спрашивать, пока в кабинете оставались охранники, но как только они ушли – тут же набросился на доктора с вопросами.

– Что со мной будет? Что за таблетки мне дают? Зачем? – затараторил он.

– Извини, но я пока что не могу ответить ни на один из этих вопросов, – покачал головой Максим. – По-прежнему могу с уверенностью сказать одно – у тебя точно есть все шансы остаться в живых и получить свободу.

Увидев сомнение на лице парня, Волков решил продолжить.

– Ты ведь сам видишь, что ничего плохого с тобой не происходит? Просто продолжай выполнять всё, что тебе говорят.

Романов достаточно повидал в последние годы, чтобы понимать, что филантропии и доброте в новом мире места нет. Во всяком случае точно не в таких местах, как это, и уж точно не в организации, считающей человека просто единицей, а не личностью. Это место точно не было тюрьмой, и заключённых здесь содержали с какой-то целью, но с какой? Подопытные? Испытуемые? Или, может, как расходный материал для пока неизвестного Игорю эксперимента? Но и на этот вопрос Волков точно не ответит.

– Давай всё, как в прошлый раз, идёт? – попросил Максим, и в этот раз оставив ноги Игоря привязанными.

– Ладно. Но чур вы ответите хотя бы на некоторые из моих вопросов, идёт?

Игорь почему-то решил перейти на «вы» с Волковым. Возможно, потому что доктор был единственным человеком на этом объекте, к которому парень испытывал симпатию. К тому же по виду Максим казался как минимум в два раза старше Игоря.

– Хорошо.

Волков достал что-то из кармана и поставил на столе. Вывернув голову, Игорь увидел, что это смартфон – вещь, которой он не видел уже больше десяти лет. Затем, прежде чем Игорь успел спросить хоть что-нибудь, Максим захватил инициативу и принялся задавать вопросы сам. Их было много, они были объёмны и часто требовали описательных ответов, а касались эти вопросы всего: прошлого Игоря до эпидемии, семьи, родителей, его истории после эпидемии и событий, в которых ему пришлось принять участие.

Парень очень удивился такому неожиданному допросу и поинтересовался для чего это всё, но Волков ответил уклончиво, сославшись на то, что объяснит всё позже. Подумав немного, Игорь решил, что не будет ничего плохого в том, что он удовлетворит любопытство доктора: навредить себе этим он точно не сможет, а об «Убежище» он ничего особенного рассказывать не собирался.

В итоге их неторопливая беседа продлилась больше шести часов. В кабинет дважды заглядывала явно удивлённая этим обстоятельством охрана, но Волков каждый раз в довольно грубой манере что-то говорил им, и те немедленно уходили. Наблюдая это, Игорь подумал, что доктор, похоже, не такая уж мелкая сошка. Или же охрана здесь считается чем-то вроде уборщиков, и научный персонал относится к ней пренебрежительно.

– И всё-таки – для чего все эти вопросы? – снова поинтересовался Игорь, когда Волков прекратил расспрашивать.

Доктор немного помедлил с ответом, но всё же решил озвучить его. Он подошёл ближе к Игорю, даже немного склонился к парню, хоть и остался на дистанции, достаточной для того, чтобы успеть среагировать, если Игорю вдруг придёт в голову устроить какую-то выходку.

– Это часть твоего пути к свободе, – негромко ответил он.

Несколько секунд Игорь с сомнением смотрел на Волкова. Вопрос был не столько в недоверии, сколько в отсутствии у парня понимания, как всё это может быть связано. Ему и в голову не приходило, что для Волкова в первую очередь важны спокойствие пациента и как можно более благоприятное психоэмоциональное состояние, а для этого парень должен верить, что с ним всё будет хорошо.

– Знаете, я почему-то верю вам, – признался Игорь. – Не то, чтобы безоговорочно, но мне просто хочется вам верить. Наверное, потому что иначе я отчаюсь. К тому же вы единственный здесь, кто способен мне ответить или хотя бы просто поговорить со мной.