Считалось, что стачки инспирируются левыми партиями. В начале сентября 1915 г. в Москве забастовали трамвайщики, не вышли газеты. «“Товарищи” продолжают глупить вовсю и показывать полное отсутствие всякого политического смысла», — так комментировал происходящее Богословский. Были, однако, и другие мнения: «…Вот что натворил полоумный Горемыкин».

Далеко не все экономические забастовки заканчивались миром. В начале июня 1915 г. в Костроме при столкновении с полицией погибло 5 рабочих. Здесь толпа пыталась освободить арестованных товарищей. 10 августа в Иваново-Вознесенске проходила многотысячная демонстрация под лозунгами «Долой правительство!», «Всеобщая амнистия!». Возле здания городской управы полиция открыла огонь. Было убито 30 человек. Вслед за этим в знак протеста в Петрограде забастовало свыше 18 тыс. рабочих на 16 предприятиях. Стачки продолжались 3 дня.

Беспорядки вспыхивали по самым различным поводам. В августе 1915 г. в столице «по ошибке» была разгромлена булочная швейцарца. Вслед за тем 1600 рабочих верфи Путиловского завода потребовали удаления немцев и австрийцев, перешедших в германское подданство. В сентябре начались стачки протеста на Путиловском и Петроградском металлическом заводах против ареста 30 служащих больничных касс, находившихся под влиянием большевиков. Одновременно произошел роспуск Государственной думы. Забастовало 36 760 рабочих 34 столичных предприятий. Военные власти угрожали стачечникам преданием военному суду, предприниматели начали рассчитывать рабочих. 5 сентября стачка прекратилась

Продовольственная проблема особенно остро встала в городах «потребляющих» губерний. Из 13 городов Тверской губернии 11 ощущали нехватку хлебных продуктов, а также сена и овса, затем сахара. В июне 1915 г. в Твери ожидали «бунта против дороговизны» и еврейского погрома. В 1916 — начале 1917 г. резко выросли цены на свежие овощи, а их тайный вывоз за пределы губернии поставил на грань срыва заготовку овощей для армии и заводов, работающих на оборону.

В марте 1916 г. стачечным движением было охвачено 62 предприятия металлообрабатывающей промышленности, число забастовавших составило 94 278 человек. В апреле того же года бастовало 95 тыс. рабочих 80 предприятий. С 1 января по 1 июля 1916 г. бросили работу на 71 оборонном предприятии. Количество забастовщиков составило 130 579 человек, а число потерянных рабочих дней — 939 617. Серьезное беспокойство вызвала ситуация в топливном секторе. В мае 1916 г. на Грозненских нефтепромыслах забастовали 9 тыс. рабочих. Длительная забастовка закончилась успехом рабочих: заработная плата была увеличена на 15%. Однако многие военнообязанные рабочие получили расчет и были призваны в армию.

На долю Петрограда в годы войны приходилось от трети стачек и от трети до половины стачечников. Серьезное значение приобрела забастовка на Путиловском заводе, вспыхнувшая в феврале 1916 г. из-за неудовлетворения требований о повышении заработной платы на 70%. Возмущенные рабочие вывезли одного из управляющих на тачке. Несмотря на вмешательство полиции и военных властей, последовавшие увольнения и закрытия цехов, 10 февраля рабочие потребовали освобождения арестованных и отмены призыва в армию военнообязанных. Не меньшее значение имели и события на Сормовском заводе в июне 1916 г., которые начались с волнений в связи с увольнением с завода неугодных администрации лиц. Рабочие начали забастовку, остановили электростанцию. На работу вышло 4963 рабочих из 8 тыс., но и те работали «вяло и неохотно». Несмотря на прибытие на завод двух рот солдат, на работу вышла лишь 1 тыс. человек. Применяя угрозы, аресты, увольнения, отправку на фронт администрация завода смогла остановить забастовку. Но рабочие согласились возобновить работу лишь при условии возвращения уволенных, увольнения начальника цеха, гарантий неувольнения забастовщиков. В ноябре 1916 г. по сообщениям осведомителей охранки среди рабочих Ижевских заводов ходили слухи о петроградской забастовке, говорили о больших потерях на фронте, о мире, отказывались верить официальным сообщениям.

В начале августа 1916 г. произошла забастовка на Трубочном заводе в Самаре. В ходе нее рабочие потребовали не только увеличения заработной платы, сокращения продолжительности рабочего дня и отмены штрафов, но и отправки на фронт «рабочих из богачей, которые поступили на завод с целью уклониться от войны». Между прочим, наряду с «богачами» на военные заводы поступали и революционеры — полиция не успевала проверять их на благонадежность. Конфликты в рабочей среде множились. В феврале 1917 г. рабочие инструментальной мастерской Ижевского оружейного завода выставили внушительный ряд требований. В результате переговоров 12 требований было удовлетворено, 8 — отклонено, по трем администрация обещала ходатайствовать в Главном артиллерийском управлении. Было очевидно, что экстремальная интенсификация производства особенно взрывоопасна в связи с наполнением предприятий людьми, далекими от индустриальной культуры.

Наряду с привычными проявлениями недовольства вспыхивали «хлебные бунты» — в 1915 г. их было около двух десятков. В следующем году количество их участников увеличилось в 13 раз. Наиболее активными стали женщины. Между 1914 и 1917 гг. их удельный вес на промышленных предприятиях возрос с 26,6 до 43,2%; в Петрограде их число выросло в шесть раз. Особое недовольство демонстрировали солдатки.[153] По словам столичного градоначальника, они вели себя «крайне энергично, а иногда и бесстыдно», требуя немедленного удовлетворения своих требований. Впрочем, они быстро успокаивались, получив казенный паек.

Женские выступления, как правило, протекали по одному сценарию: начиналось с препирательств о поднятых ценах, затем толпа принималась «восстанавливать социальную справедливость», громя магазины и унося с собой товары. Массовые беспорядки работниц случились в мае 1915 г. в Орехово (на границе Московской и Владимирской губерний). В июне «бабьи бунты» прошли в селах Гордеевка, в городах Канавин и Хохлома Нижегородской губернии, в Моршанске Самарской губернии. В июле взбунтовались женщины в трех городах Нижегородской губернии, на Таганском рынке Москвы. В августе в Колпино на Ижорских заводах жены рабочих и солдатки учинили разгром лавок. В октябре в Богородске (Нижегородской губернии) вспыхнули волнения работниц, обернувшиеся погромом магазинов. Усмирять бунтовщиц пришлось казакам; были убитые и раненые. Тут же забастовали на ткацкой фабрике Морозова, к ним присоединилось до 80 тыс. рабочих с предприятий Павловска, Обухова и Орехова. Беспорядки, охватившие почти 12 тыс. работниц в Богородске, продолжались в течение нескольких недель. В декабре продовольственный бунт произошел в городе Каменный завод Пермской губернии. Все это становилось известно в армии.

В начале 1916 г. полицейские подтверждали, что бунты «устроены исключительно женщинами, преимущественно солдатками, и произошли только благодаря неимоверной алчности торговцев, поднявших цены на предметы первой необходимости», в первую очередь на сахар. Подобные случаи отмечались в Воронежской, Томской и Оренбургской губерниях, вовсе не бедных «своим» продовольствием. Однако дело было не просто в нехватке хлеба насущного. Священники сетовали, что «…жены солдат, которые так усердно молятся в храмах… вне храма… держат себя нахально, вызывающе», при этом «работать не желают, без конца требуют даровых пособий», а полученные пайки «тратят безрассудно: на модные кофточки, галоши, духи и помады». Война не только разоряла, но и развращала.