работу неонацисты развернули в Восточной Германии в период нарастания там экономического кризиса, роста безработицы среди местного населения и усиления экстремистских настроений. Особое внимание они уделяют безработным, утратившим свой статус, молодежи новых земель и переселенцам из стран СНГ, испытывающим трудности в адаптации к жизни в ФРГ.

Опросы 2000 г. выявили у 58% восточногерманского населения недовольство существующей в ФРГ демократией. Распространение праворадикальных и националистических настроений у части жителей восточных земель ФРГ связано также с крахом социализма, принципов коллективизма и их традиционных представлений о цивилизации Запада. Лидеры неонацистов создают образ «нового врага», которого они видят в переселенцах негерманского происхождения, и утверждают, что иностранцы наряду с властью повинны в большинстве проблем этнических немцев. Часть жителей «новых» земель разделяет суждение правых о том, что правительство сначала должно решить их проблемы, а не тратить средства на иностранцев. В 90-е гг. численность неонацистов в Восточной Германии выросла в два раза. В 1990–1993 гг. было зарегистрировано около 3 тыс. случаев насилия с их стороны. И в последующие годы уровень насилия держался на стабильно высоком уровне. В 1990–2000 гг. в столкновениях с правыми экстремистами погибло 138 человек.

Кризис социального государства

С начала 90-х гг. усложнились политические, экономические и финансовые условия сохранения и дальнейшего развития Германии как социального государства. Из-за финансирования экономической реконструкции восточных земель не стало хватать средств на социальные статьи бюджета. К тому же неблагоприятно складывалась демографическая ситуация — нация быстро старела. На 100 человек работоспособного населения стало приходиться 20 пенсионеров. Социальные расходы в 90-е гг. превысили треть ВНП, и государство начало жить в долг.

В стране развернулась дискуссия о социальном переустройстве. Предприниматели утверждали, что сложившуюся систему социального обеспечения — образцовую для всего мира — уже невозможно финансировать. Правительство пыталось ввести в системе некоторые ограничения. Но против таких мер решительно выступили профсоюзы и, разумеется, оппозиционные партии, заявившие, что сокращение социальных расходов приведет к росту социальной напряженности и политической нестабильности.

Ситуация осложнялась и кризисом производства. Мы уже говорили об экономических трудностях в «новых» землях, но и в «старых» землях в 90-е гг. исчез почти 1 млн. рабочих мест в промышленности. Для ведущей в немецкой экономике автомобильной промышленности особенно трудным стал 1993 год, когда производство снизилось на четверть. Крупнейший в отрасли концерн «Фольксваген» оказался перед необходимостью сократить число рабочих мест на 30 тыс. Представлявший интересы рабочих профсоюз «ИГ Металл» предложил сократить вместо этого рабочую неделю до четырех дней и ввести гибкий график работы. После трудных переговоров, на которых камнем преткновения стало требование дирекции соответственно уменьшить и заработную плату на 20%, удалось добиться компромисса. С января 1994 г. продолжительность рабочей недели устанавливалась в 28,8 часа, а зарплата снижалась на 10%, или в среднем на 6 тыс. марок в год, но увольнения отменялись. Случаи аналогичных решений в других секторах экономики были редкостью, но они позволяли поддерживать относительно высокий уровень занятости.

Год «супервыборов»

Так назвали 1994 год, в котором проходили выборы депутатов Европарламента, бундестага и ландтагов ровно половины земель (8 из 16). Кроме того, избирался и президент ФРГ. В мае им стал кандидат от ХДС/ХСС Роман Херцог, бывший до этого руководителем Конституционного суда.

К этому времени для Коля сложилась неблагоприятная ситуация. Эйфория объединения сменилась раздражением. В «новых» землях росло недовольство безработицей и материальным уровнем жизни, в «старых» негодовали по поводу намерения правительства ввести с 1 января 1995 г. дополнительную «надбавку солидарности» в размере 7,5% к налогу на заработную плату, подоходному налогу и налогу на доходы юридических лиц. 45% избирателей отказались от участия в земельных выборах в Бранденбурге, Саксонии и Саксонии-Анхальт. Учитывая, что в этих землях 10–12% получила ПДС, такая ситуация означала, что более половины восточных немцев выразили отрицательное отношение к власти. А немцы западной части обвиняли кабинет Коля в том, что получили на свою шею восточногерманских нахлебников, живущих за их счет.

Действительно, положение оставалось сложным. Безработица охватила 3 млн. чел. и продолжала расти. На уже состоявшихся в пяти землях выборах партнер ХДХ/ХСС по коалиции — Свободная Демократическая партия нигде не смогла набрать 5% голосов и не прошла в ландтаги. Опросы общественного мнения единодушно показывали, что новый социал-демократический кандидат в канцлеры, премьер Рейнланд-Пфальца Рудольф Шарпинг, импозантная бородка которого вызывала симпатии прекрасной половины электората, значительно опережал Коля. Но к лету 1994 г. федеральный канцлер и его партия начали быстро набирать очки. В итоге, на состоявшихся 16 октября выборах ХДС/ХСС и СвДП только на 0,3% опередили оппозиционные партии — СДПГ, Союз-90/»зеленые» и ПДС. В бундестаге правительственное большинство составило всего десять депутатов.

Трудную победу консервативно-либеральной коалиции аналитики записали прежде всего в актив самого Коля, массивная фигура которого излучала оптимизм и энергию. Его популярность возросла и в связи с тем, что 31 августа 1994 г. немецкую землю покинуло последнее соединение российской армии. Но выборы отчетливо высветили и трудную для канцлера проблему. По существу, союзница демохристиан СвДП потерпела поражение, скатившись с 11 до 6,9% избирателей и потеряв в бундестаге 32 места. Да и прошла она в бундестаг лишь потому, что за либералов из коалиционных соображений проголосовало много сторонников ХДС/ХСС. Сам же христианский блок, получив 41,5% голосов, показал наихудший результат за все выборы с 1949 г. Хроническая слабость либерального партнера делала положение ХДС/ХСС совершенно неустойчивым. Место же СвДП как третьей политической силы постепенно переходило к «зеленым», которые на этот раз прошли в парламент и на 0,4% опередили свободных демократов.

Выборы 1994 г. отразили устойчивость политической системы Германии. Предвыборная кампания выявила значительное совпадение предвыборных платформ главных политических партий — ХДС/ХСС, СДПГ, СвДП, «зеленых» и даже ПДС. В них ставились задачи укрепления демократического государства, реформы системы социального обеспечения, ускорения темпов экономического роста, повышения конкурентоспособности германской экономики, охраны окружающей среды. Выборы показали различие между симпатиями избирателей в Западной и Восточной Германии. В «старых» землях по-прежнему преобладали ХДС/ХСС, СДПГ, СвДП, «зеленые». В «новых» землях более популярными оказались ХДС/ХСС, СДПГ, ПДС. Основой политической системы ФРГ по-прежнему остались ХДС/ХСС и СДПГ, которые собирали на выборах любого уровня 70–80% голосов избирателей. Выборы 1994 г. показали, что «зеленые» и в «новых» землях потеснили СвДП, но все-таки их позиции оставались там еще слабыми.

«Красно-зеленая» коалиция

Начиная с 1983 г. доля голосов, подаваемых за ХДС/ХСС, медленно, но неуклонно снижалась на каждых выборах. После того как социал-демократы проиграли выборы 1994 г. и получили 36,4% голосов, в партии начали искать козла отпущения и вести дебаты о необходимости нового лидера и новых идей. В