Вестгейт бился в конвульсиях. На столе нервно приплясывала клякса.

— Зар-раза! — рявкнул Игорь, замахиваясь бутылкой. Кляксу со стола как ветром сдуло. Игорь швырнул «литру» на диван и метнулся в кабинет за стимуляторами.

Дипломат и разведчик оказался крепким парнем. Когда Игорь, держа в руке инъекционный пистолет, вбежал в гостиную, Вестгейт, лежа на боку, рывками полз к двери. Глаза у него лезли из орбит, язык вывалился, лицо было синюшно-бледным, он хрипел и задыхался.

Игорь выстрелил ему в шейную артерию, сменил ампулу и выстрелил снова, другим препаратом. Вестгейт мучительно закашлялся и принялся изо всех сил дышать. Судя по выражению лица, за последние шестьдесят секунд он здорово соскучился по кислороду. Игорь перетащил грузное тело на диван, задрал брату футболку и прижал к солнечному сплетению теплый диск Батарейки.

Несколько минут Вестгейт лежал на спине с закрытыми глазами, не издавая ни звука. Потом он начал яростно зевать, так, что едва не вывихнул челюсть. Потом осторожно приоткрыл один глаз.

— Ты можешь войти в медитативный транс? — спросил Игорь. — Хватит силенок? Или совсем плохо?

Вестгейт слабо помотал головой и покосился на Батарейку.

— Ладно, — вздохнул Игорь. — Тогда просто закрой глаза и расслабься, горе луковое. И кто вас только учит руками хватать все, что плохо лежит…

Он пересел к изголовью брата и положил ладони ему на виски.

— Я с тобой пять минут поработаю, — сказал он, — только ты мне помогай. Придется тебе на это время полностью мне довериться. Если сможешь, постарайся меня полюбить всем сердцем. Осознал?

Вестгейт что-то простонал с утвердительной интонацией. Игорь закрыл глаза и сосредоточился.

К концу сеанса лицо Вестгейта приобрело нормальный цвет, а у Игоря на лбу выступили капли пота. Он устало вздохнул, утерся рукавом, вытащил застрявшую между Вестгейтом и спинкой дивана бутылку и повалился в кресло. Бесконтактный массаж у Игоря всегда получался хорошо, но при этом требовал слишком большого напряжения.

Вестгейт открыл глаза и посмотрел себе на живот, где дружелюбно подмигивала зеленой лампочкой Батарейка.

— Эту штуку тоже лучше не трогать? — поинтересовался он слабым голосом.

— Подцепи ее пальцем, она приклеилась?

Вестгейт опасливо ткнул Батарейку и тут же отдернул руку.

— Кажется, да…

— Тогда походи с ней до ночи. Ты и так сильный, а будешь еще крепче.

— Что это? — спросил Вестгейт, садясь и заправляя футболку в джинсы.

— Изделие «два бэ восемь» Батарейка. Восстанавливает энергетику. За шесть часов доводит энергетический потенциал трупа до уровня среднего человека. Правда, трупу от этого не легче. Разве что процесс разложения тормозится…

Игорь свинтил пробку, сделал большой глоток прямо из горлышка, сунул бутылку под мышку, взял из вазы на столе банан, очистил его, подумал и хлебнул вторично. После чего поставил бутылку на стол и мгновенно сжевал банан.

— А тебе я принесу стакан, — сказал он, поднимаясь. — Тебе сейчас граммов сто, не больше. А то будут побочные эффекты нежелательные…

— Какие эффекты? — спросил Вестгейт хмуро, озираясь. Клякса высунулась было из-за ножки дивана, но Игорь украдкой показал ей кулак.

— Развезет тебя в говно, — объяснил он, ставя на стол водочную стопку и наливая потерпевшему на два пальца. — Из тебя за секунду отсосали почти всю энергию. Очень странно, что ты дуба не врезал. Это все я, кретин, ты прости меня, пожалуйста.

Вестгейт залпом проглотил водку и потянулся за бананом.

— Ну и денек… — пробормотал он, жуя. — Ну, бля, встретила меня историческая родина…

— Я должен был тебя предупредить… Виноват. Забыл. Но у меня, сам понимаешь, тоже выдался тяжелый день.

Вестгейт кивнул.

— Я тебе здорово кровь попортил, — признался он. — Ладно, извинились. А что это за штуковина такая была? Или мне показалось…

— Да нет, не показалось. Вот она, здесь.

— Где?! - взвизгнул Вестгейт, подскакивая на месте. Игорь звонко щелкнул языком, и клякса из-под ног гостя прыгнула через стол в подставленную ладонь.

— Вот, — сказал Игорь, демонстрируя кляксу побледневшему вновь гостю. — Теперь она для тебя не опасна. Я просто не успел ее предупредить, что ты друг. Понимаешь, она людей боится…

— Да что это?!

— Клякса…

— Ох! — Вестгейт схватился за голову. — Нет, ты только пойми меня правильно! Я уже двое суток вздохнуть свободно не могу. Летаю туда-сюда через уйму часовых поясов, чтобы с делами разобраться и выскочить в Москву. Почему меня вызвали, понятия не имею. Сам понимаешь, какой это стресс. Причем всю дорогу я читаю справочные материалы, а это почему-то оказываются доклады про ваш Спецотдел. А я фантастику, честно говоря, даже в детстве не любил. Но раз приказано ознакомиться, я знакомлюсь… Потом меня уже здесь, в Москве, загружают информацией, которой я всю жизнь жду… Мол, поедешь к отцу в гости… Потом ты… Потом выясняется, что наш папа экстрасенс. А теперь еще батарейки какие-то, кляксы, этот ваш образ жизни московский ненормальный, брат родной водку пьет, как воду, из горлышка…

Игорь расхохотался и несколько раз подбросил кляксу на ладони. Каждый раз Вестгейт обалделым взглядом следил, как она подолгу зависает в воздухе.

— Соболезную, — сказал Игорь, отсмеявшись. — Честное слово! До меня только сейчас дошло, насколько тебе здесь все диким кажется и безумным. Послушай, старик, ты чем вообще-то на Службе занимаешься?

— Да как тебе… — Вестгейт на мгновение замялся. — Контактами. Настраиваю определенных людей на верное понимание вопросов. Никакой вербовки, никаких грубых приемов, боже упаси! Поэтому меня и не «ведут» до сих пор. Наоборот, у меня после каждой проверки наблюдается очередной скачок карьеры. Я же чист со всех сторон. Я с людьми просто говорю. О погоде, например. О цветочках… И ничего больше.

— Нейролингвистическое программирование? — догадался Игорь.

— Н-ну… Этого я тебе не говорил, верно? А сама по себе моя работа — долгая, нудная, тяжелая. Но очень чистенькая. А ты? Я знаю — есть Спецотдел, и у него странная, мягко говоря, тематика. Но в чем именно состоят эти ваши спецпроекты, я так и не понял. Что ты делаешь конкретно?

— Ну, в принципе я следователь. Но ты правильно сказал, по очень странным делам. Меня специально натаскали на пограничные области знания. И, когда случается что-то непонятное, я должен разобраться — было или не было. Прилетала, например, тарелка или нет.

— Ну и как? Прилетала?

Игорь снова подбросил на ладони кляксу. Клякса уже поняла, что ее простили, и теперь довольно пульсировала.