— Почему мы так мало знаем о психотронном оружии? — спросил Игорь. — Или это мне так кажется?

— Нет, — помотал головой Дядя. — Не кажется. Это такая поганая традиция. После нештатной ситуации — уничтожать архивы. А в деле с Объектами архивы были уничтожены дважды. Сначала, когда Костенко остановил психотеррор, потом — когда Охотники Ларина рванули Объект в Москве и психотроника была объявлена вне закона. Всех, кто занимался изысканиями в этой области, даже чистой наукой, так вздрючили, что мало не показалось.

— А ведь тогда в Москве снова появлялся Костенко… — вспомнил Игорь. — А он якобы был психократ.

— Да, он играл людьми как куклами, — кивнул Дядя. — Я тоже об этом думал. Он запросто мог внушить кому следует, что архивы нужно сжечь. Особенно техническую документацию. Уж кто-кто, а он психотронику люто ненавидел.

— Откровенно говоря, — признался Вестгейт, — я все еще, господа, не вошел в тему как следует. Далека она от меня. Извините. Я всегда считал психотронику наполовину шарлатанством. Если бы не дело Ларина… Но все равно это какая-то фантастика.

— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, — промычал Королев. — Это излюбленное направление русской технической мысли.

— Да уж, — хмыкнул Дядя. — Машины хорошие делать до сих пор не научились. А водку и оружие — пожалуйста.

— У нас еще женщины красивые, — добавил Игорь.

— Точно, — улыбнулся Вестгейт. — Таких больше нигде нет.

— А ты не женат?

— Нет, Игорь, не женат.

— Ну, найдешь себе здесь…

— Да я же улетаю сразу, как только закончим…

— Успеем! — пообещал Игорь.

— Вы ему не верьте, Алекс, — посоветовал Королев. — У него репутация бабника, но это все враки. Так же, как и его имидж пьяницы.

— Я сообщил вам сейчас то, что вы передадите Волку, — сказал Дядя. — Все материалы, которые вы получите для работы, ему не нужны. Они нужны только вам, и только для того, чтобы вы смогли представить себе проблему во всей ее глубине. А она очень глубока, не сомневайтесь. Кризис, с которым мы столкнулись, был заложен больше пятидесяти лет назад. Это наше наследие, и никуда от него не деться. Вопросы есть?

— Есть, — кивнул Вестгейт. — Где мы найдем Волка?

— В Швейцарии.

— Недурственно, — улыбнулся Игорь. — Может, мы у него задержимся на недельку-другую, если разрешит?

— Тебе, паразит, тут же месяц отпуска и премию в размере пяти окладов. Понял? А с вами, Алекс, Северо-Западный отдел рассчитается. Мы уж им обрисуем в красках. Все, что от нас зависит, тоже сделаем. Хотите полную ЭКСТРУ? Пожизненно. А?

— Не уверен, — покачал головой Вестгейт. — Я боюсь, меня такой допуск спровоцирует. Знаете, иногда очень хочется выстрелить в чью-нибудь физиономию… Так что я, с вашего позволения, еще подумаю.

— Вы скажите нам, чем мы можем помочь, и мы все сделаем, Алекс.

— Благодарю вас.

— Еще вопросы?

— Я полагаю, они возникнут по ходу подготовки, — сказал Игорь. — Верно, Алекс?

Вестгейт кивнул.

— Тогда мы пошли? — спросил Игорь Дядю.

— Пожалуй, можно. Отдохните пару часов, переварите все, что сейчас узнали, и за дело. Алекс, вы можете смело работать у Игоря. Возможно, мы здесь, в Москве, малость обнаглели и растеряли бдительность… В общем, все материалы вы сможете получить по сети прямо на его терминал. Наши сотрудники живут в нашем, — на последнем слове Дядя сделал ударение, — собственном доме, и туда идет кабель от локальной сети Службы. К нему минимум раз в неделю подключаются иностранные коллеги, и мы даже не пытаемся их отпугнуть. Пусть развлекаются. Там такая система шифрации, что мы до сих пор сами не понимаем, как ее взломать. Работаем в этом направлении, но раньше чем лет через десять просвета не предвидится.

— Хорошо живете, — только и вымолвил Вестгейт.

— Я не прощаюсь, — сказал Дядя, вставая.

Все поднялись, и, обменявшись с начальством рукопожатиями, братья вышли в операционный зал. Лавров внимательно смотрел на монитор, но, когда Вестгейт прошел мимо, повернулся к Игорю и восхищенно показал сразу два больших пальца.

В коридоре Вестгейт посмотрел на потолок.

— Правильно, — сказал Игорь. Они молчали до самого выхода.

— Пожалуй, и здесь не стоит, — заметил Игорь в гараже Службы.

Личный транспорт у специального уполномоченного Бойко И.И. был ему под стать — спортивное купе. По привычке Игорь так рванул с места, что беднягу Вестгейта размазало по сиденью. Машина пулей вылетела из ворот и, хрипя и плюясь, завывая резиной в виражах, резво проскочила несколько переулков. Но сразу же за четвертым поворотом Игорь бросил машину в щель между двумя припаркованными грузовиками и выключил двигатель. Через несколько секунд мимо пронесся автомобиль с вытянувшим до предела шею Песоцким. Игорь довольно хмыкнул, достал из кармана маленькую коробочку с экраном на жидких кристаллах и нажал кнопку. Экран остался чистым.

— Рассказывай, — предложил Игорь.

— Хорошо я их? — спросил Вестгейт.

— В смысле?

— В смысле мне поверили, что я безумно счастлив тебя видеть.

— А ты, значит, не счастлив… — протянул Игорь.

— Как тебе сказать. Честно?

— Нет, не честно!

— Слушай, мы с тобой взрослые люди. Совершенно непохожие и внутренне, и внешне. — Вестгейт с неодобрением покосился на ковбойский наряд Игоря. — Говорят, ты очень умный. Тогда ты давно уже просчитал, какое у нас распределение ролей.

— Да. — К Игорю начала возвращаться прежняя, еще заочная неприязнь к брату. — Главная приманка — ты. Хотелось бы знать, почему.

— Наш отец специфический человек, — произнес Вестгейт, и на лице его появилось мечтательное выражение. «Да он гордится им! — подумал Игорь. — Восхищается! Ну дела!»

— Он очень сложная натура, — продолжал Вестгейт.

— Тоже мне открытие.

— Послушай меня, пожалуйста! Я тебе хочу объяснить.

— Да нет проблем. Вещай. — Игорь отвернулся и закурил.

— Что ты знаешь о взаимоотношениях твоих родителей? — спросил Вестгейт.

— Я знаю, что мама потом так и не вышла замуж, — прорычал Игорь.

— А у меня сейчас третий отчим.

— Миллионер, я надеюсь, как и все предыдущие?

— Не нужно считать меня зажравшимся иностранцем, хорошо?