Они тронулись в путь. Небо выглядело кристально чистым, большие белые облака, зависшие над горной цепью, обрамляли горизонт, и, казалось, солнце повсюду дарило природе жизнь, не обжигая ее своими лучами, а легкий ветерок волновал воздух лишь для того, чтобы его освежить.

— Я должен поведать тебе, сын мой, — сказал Мограбин, — в какой части света мы находимся. Это маленькое плато со всех сторон окружено Атласскими горами{304}, и раньше оно было пустынно, безводно и необитаемо… Когда я решил устроить себе здесь постоянное жилище, тут были только пески и облака, вроде тех, что ты видишь за горами, — никакой живности, ни змей, ни даже маленькой колючки. Ветры хозяйничали в этих местах и поднимали песчаные бури, жара была невыносимой. И нигде — ни капли воды, так что все повелители мира вместе взятые не смогли бы выстроить здесь даже маленькой лачуги… Однако нет ничего невозможного для тех, кто, как ты и я, имел счастье с самого рождения подчиниться великому духу, владеющему сокровищами и тайнами природы. При его могущественной поддержке я приобрел необходимые познания и перенес сюда самые плодородные долины мира и всё, что могло обогатить это плато чудесами царства растений. Я заставил выйти на поверхность земли источники, и они оросили ее своею водой. Тем же способом я перенес сюда всё необходимое, дабы сделать жизнь человека удобной и приятной.

Рассказом о совершенных чудесах Мограбин полностью завладел вниманием своего ученика. Они стояли над бурной речкой с чистой прозрачной водой, как вдруг на другом берегу показалась газель. Одним взмахом руки Мограбин заставил ее бежать, а потом пустил ей стрелу вдогонку, и животное повалилось в траву.

Хабед-иль-Руман заметил на полянке между рощицами молодую косулю, и, желая продемонстрировать свои умения, прицелился и выстрелил. Раненое животное споткнулось, сделало еще несколько шагов и рухнуло.

— Чудесно, сын мой, — похвалил мальчика чародей и в тот же миг склонился к реке, пронзил показавшуюся над водой рыбу стрелой, а Хабиб проворно выхватил улов, чтобы его не унесло течением. — Оставим здесь нашу добычу, я вернусь сюда позже, нам надо еще пройтись, и лишний груз будет только помехой. Я хочу показать тебе сегодня одно очень важное и полезное для нас место: птичий двор. Поскольку я очень часто отлучаюсь, там ты найдешь всё необходимое для пропитания, когда учение не позволит тебе прервать занятия и выйти на охоту. Сегодня мы больше никуда не пойдем, но впредь будем часто выходить, и я хочу, чтобы каждый раз у нашей прогулки была новая интересная цель.

Льстивый колдун подвел Хабеда к вольеру, спрятанному посреди смешанного леса: разнообразие цветов, плодов и семян создавало чарующее впечатление.

Вольер, площадью в сто квадратных шагов и высотою в сто, был окружен решеткой из филигранного золота, покрытого нежно-зеленой эмалью. Только вплотную приблизившись, можно было разглядеть ее тончайшие прутья.

Для украшения вольера подобрали деревья, кусты и цветы, чьи плоды и семена любили птицы со всех концов света. Вокруг стволов высоких деревьев, по которым было бы трудно добраться до гнезд, вились удобные винтовые лестницы, доходившие до самой верхушки.

Посередине огороженной площадки бил фонтан, который падал в просторную чашу, поросшую травой. От этой чаши во все уголки вольера тянулись по земле узкие протоки.

Благодаря постоянной влажности и солнцу, плодородная земля покрывалась пышной растительностью и обеспечивала питание всем собранным здесь разнообразным птицам.

Мограбин с удовольствием наблюдал, какое впечатление производит это зрелище на чистую душу его ученика. Колдун стремился отвлечь юношу от всяких воспоминаний о родительском доме, чтобы поскорее безвозвратно подчинить его себе и использовать для исполнения своих опасных замыслов.

Мальчик не удержался и залез на вершину кедра, чтобы разорить гнездо диких голубей. Взяв четырех птенцов, он положил их за пазуху и слез с дерева, довольный своею добычей. Если бы все это происходило в Тадморе, Хабед радовался бы всей душой, но здесь, несмотря на ласки Мограбина, сердце царевича всё время было не на месте.

— Кажется, мое дорогое дитя, — заметил колдун, — ты уже утомился. С вершины кедра ты должен был видеть дворец, он совсем недалеко отсюда, ступай, отнеси туда голубей и переоденься, чтобы наряд не стеснял тебя. Я подберу нашу добычу и тут же присоединюсь к тебе, а потом займусь обедом.

Оставшись без присмотра, Хабед-иль-Руман, возможно, задумался бы над тем, что происходит, но по пути во дворец ему попались незнакомые деревья, на которых висели разные и очень привлекательные с виду плоды.

Юноша сорвал несколько фруктов и попробовал, вкус их показался ему восхитительно тонким, он начал есть и никак не мог насытиться. Наконец, прихватив с собой несколько штук, Хабед вернулся в палату с фонтаном и выложил на стол всё, что принес. Казалось, птицы в вольерах обрадовались, завидев его: они запрыгали и весело защебетали на разные лады.

Сирийский царевич нашел роскошное и удобное платье и только переоделся, как явился колдун.

— Ах, мальчик мой! — воскликнул он. — Ты справился без моей помощи! Нет ничего плохого в том, что ты учишься этому, но я огорчен тем, что не смог избавить тебя от трудов.

Сколь ни был Хабед-иль-Руман привычен к лести, последняя сильно смутила его: он всей душой был привязан к своим родителям и еще не мог от чистого сердца радоваться ласкам своего предупредительного наставника.

Чародей заметил плоды, лежавшие на столе.

— Ах, — сказал он, — могу поспорить, ты попробовал эти фрукты.

Царевич покраснел.

— Ты думаешь, я стану тебя упрекать? — спросил Мограбин. — Ты же мой сын, всё мое — твое. Я не из тех отцов, что трясутся над каждой мелочью и берегут ее для себя. И я не понимаю родителей, которые удаляют от себя сыновей под предлогом их учения, лишь бы избавить самих себя от трудов и забот и не разделять с детьми свои увеселения… Мой сын здесь — такой же царь, как и я. Ему полагается слушаться, а мой долг — объяснить ему его обязанности и облегчить их исполнение. Так вот послушай меня, Хабед! Я запрещаю тебе пробовать эти фрукты, потому что они отбивают охоту есть, которая является лучшей приправой к обеду. Отдохни на софе, сегодня можно. Послушай пение птиц, а твой кухарь тем временем постарается приготовить обед как можно быстрее, чтобы не заставлять тебя долго ждать.

Царевич, растерянный и полный сомнений, невольно задумался обо всем, что услышал, и, переходя от одного вольера