вернуть очень сложно.

Это Катя поняла, когда услышала звонок в дверь. Не нужно никакой экстрасенсорики, чтобы понять, кто стоял на лестничной площадке. Катя тяжело вздохнула, для верности накинула махровый халат поверх сорочки. Наглухо завязав пояс двойным узлом, она подошла к дверям.

– Надо же, какая оперативность, – похвалил Лютный, держа в руке телефон, явно готовясь написать ей угрожающее смс.

– Уже поздно, – Катя попыталась придать голосу нотки сонливости, – может, ужин перенесем на обед?

Стас приподнял брови и бесцеремонно оттеснил её в глубь квартиры.

– Протестую, – усмехнулся он. – У тебя есть какое-нибудь платье? Хотя и эта кружевная сорочка сойдет.

Катя не поняла, о чем он говорит, пока не ощутила, как ворот тяжелого халат сполз, оголяя плечо с кружевной лямкой. Быстро поправив предательскую одежду, Катя собрала всю решительность в кулак.

– Ты же всё помнишь, Лютный? – четко выговорила она каждое слово.

Стас посмотрел на неё, сощурился, а потом усмехнулся.

– А если и так?

– Если так, то не понимаю, какого ляда тебе от меня нужно?

Лютный стоял на пороге, подперев спиной двери так, словно они находились в какой-то подворотне и Катя нарвалась на неприятную компанию.

Он снова засмеялся, тихо, и у Кати холодок пробежал по спине. Ситуация складывалась не в её пользу.

Она наедине с ним. Что в этом могло быть хорошего?

– Видит бог, твоя наивность меня поражает.

Катя отступила на шаг. Ну, для большего маневра.

Стас поднял на неё взгляд, слишком пристальный и опасный, прямо как раньше в школе. Он всё помнил и всё осознавал.

– Тогда начнём с того, Ка-а-атя, – протянул он, – что ты объяснишь, за какие такие услуги взяла деньги у моего отца на эту квартиру.

Глава 13

Катя удивленно распахнула глаза. Смысл слов нежданного гостя дошёл до неё с опозданием, очевидно, она не относится к тем людям, у которых мысли прибывают в голову со скорость экспресса.

– Прости, что?

Лютный вздохнул, но повторять явно не собирался. Катя ощутила, как заходится сердце. Её в чем-то обвиняют? Её?

– Так, давай расставим всё на свои места, – предложила она, – я не брала эти деньги.

– Правда? – Стас скептически приподнял брови. – Выходит, внезапно мой папаша решил оказать благотворительность девушке, которая в ней не нуждается? Это странно, не находишь?

– Я не нуждаюсь, я… – Катя сглотнула.

Стас смотрел на неё ухмыляясь, и отчего-то она сама видела себя в его глазах наглой обманщицей, хотя была как раз и ни при чем. И стало понятно, что бы сейчас ни сказала, – он не поверит.

Как-то быстро они поменялись местами.

– Уходи.

Она же имела право выгнать его из своего собственного дома?

Стас не двинулся с места, только перестал улыбаться.

– Я… – Катя опасливо кинула взгляд на телефон, лежащий на столе в кухне, – вызову полицию, если ты…

Стас метнулся так быстро и резко, что Катя не поняла, как оказалось прижатой к стене. С Лютным она вообще терялась и не знала, чего ждать. Вот он кажется хорошим и спокойным, а через секунду уже больной на всю голову, с отсутствующей педалью тормоза. Он встряхивал её эмоции похлеще атомной бомбы.

Катя дышала короткими, неглубокими вдохами, ощущая тепло Стаса всем телом.

А любимым духам он, видимо, не изменял со школы. В эту минуту Кате показалось, что они перенеслись в прошлое, и от этого запаха щипало в носу.

Она с трудом сглотнула вязкую слюну сухим горлом, а Лютный завис, но стоило шевельнуться, как его хватка на плечах усилилась.

– Я не планировал заходить так далеко.

– И… не надо, – выдохнула Катя.

Стас прижался носом к её шее, и она тихо всхлипнула, быстро сжав губы, чтобы не издавать подобных звуков.

– Пахнешь так, что я готов тебя сожрать.

– Стас…

Он провёл носом по её коже, втянул воздух, будто бы она на самом деле могла так ярко пахнуть. Его лицо было буквально в пару миллиметрах от её.

– Что?

Катя и не знала, чего хотела. Вернее знала, но Лютный упорно игнорировал её просьбы.

Она облизнула пересохшие губы и взмолилась тихим голосом:

– Отпусти.

Стас усмехнулся.

– Ты получила от отца деньги за то, чтобы играть роль моей жены.

– Нет, я…

– Моей жены, – повторил он с нажимом. – Моей. Жены.

Катя ощущала, что близка к панике. Наверное, стоило упорно молчать об этом. И Стас бы так и продолжал играть с ней как с «любимой».

– Это не так.

– Уверен, – улыбка Стаса только пугала, – но мне безразличны причины. У меня есть лишь результат. – Он провел носом по её щеке, сместившись к уху, и шепнул: – И он меня устраивает.

Катя ощущала себя дурой. Нет, полной идиоткой. Сама себя загнала в ловушку.

– Я предлагаю не тянуть резину и приступить к консуммации нашего брака, раз сам батя дал добро, щедро присыпав баблом.

– Что?

Катя ни слова не поняла, но этого уже и не требовалось, поскольку, пока её мысли хаотично метались в голове, Стас, как пещерный человек, взвалил её на плечо, а в следующее мгновение опрокинул на кровать. Полы халата разошлись, обнажая ноги, которые ни капли не прикрывала короткая сорочка.

Он навалился сверху, как будто стараясь напугать ещё больше.

– Ты же не собираешься…

Стас криво улыбнулся.

– Собираюсь.

Катя из последних сил уперлась ему в плечи.

– Стас, давай поговорим, – голос дрожал, – ты же не сердишься на меня?

– Я не сержусь, – процедил он, – я немного в бешенстве.

Катя сдавленно выдохнула, когда он потянул халат с её плеч.

– Не делай этого, – она по-прежнему не могла восстановить голос, – не смей меня трогать!

– Да ладно тебе, – Стас цокнул языком, – может быть, я лучше тех, кто у тебя был.

– У меня никого не было, – выпалила Катя в безумном отчаянии.

Лютный недоверчиво скривился.

– Не нужно играть в невинность. Не сейчас.

Возможно, Катя была из тех людей, кто думает медленно, но сила приходит именно в тот миг, когда находишься на грани. В принципе, со Стасом у неё всегда так было. Она заметалась, забилась под ним. Щёки обожгли слёзы.

– Никого у меня не было, придурок! – рыдала она, не ожидая, что ей поверят.

Однако Лютный не торопился лезть к её ногам, он крепко держал её, ожидая прекращения истерики или же полного отключения.

Именно это и происходило, когда выброшенный адреналин заставлял организм работать на износ, в определенный момент рецепторы теряют чувствительность и происходит откат. Катя ощутила его в полной мере, потому что он наступил вместе с безразличием.

Она затихла, глядя стеклянными глазами в глаза