– Она красивая девочка… должно быть… У нее красивые родители. Я и сама не представляю, как она может выглядеть… – краснела Рита от стыда.

– Питер, она же племянница нашей Риты, а потому просто не может не быть красавицей, – говорил Оливер, в душе радуясь изменившемуся поведению своего сына. Кроме этого, он испытывал чувство радости по поводу того, что его сын, потеряв свою мать, обрел в лице Риты куда более близкого человека: Питер принял новую жену отца спокойно, с пониманием, увидев в ней, по всей вероятности, полную противоположность своей матери-алкоголички, из-за которой жизнь мальчика была превращена в непрекращающийся кошмар…

– Только не забудь, Питер, что ты, – напомнила на прощанье, уже в аэропорту, Рита, – мой родной сын. Ольге Михайловне совсем не обязательно знать правду. Ее главная задача: привести в свой дом Катю. А уж как все сложится дальше – зависит только от вас. Если все получится, мы сделаем ей щедрый подарок…

И вот теперь они в Москве, мчатся в такси вместе с встретившей их симпатичной и радостно возбужденной Ольгой Михайловной (аккуратная дама в норковой шубке, кутающая свое бледное, с розовым носом, лицо в воротник и улыбающаяся большими голубыми глазами). В машине она намеренно ничего не говорила, терпела всю дорогу, не желая, чтобы чужое ухо услышало хотя бы одну деталь их дерзкого плана, хотя лицо ее прямо-таки светилось, из чего Оливер сделал вывод, что первые шаги по направлению к Кате ею уже сделаны… Неужели они уже познакомились?

– Ну, вот и приехали!

Машина остановилась возле красивого большого дома, в уютном московском дворе, и Ольга Михайловна еще раз по очереди обняла сначала смущенного Питера, упакованного в новую красную, еще пахнувшую магазином куртку (шепнув ему на ухо: «Вылитая мать»), потом не менее смущенного Оливера. Старушенция по поводу приезда иностранцев крепко надушилась, и Оливер с трудом подавил в себе чих.

– Ужасно рада вашему приезду… Я до последнего не верила, что вы приедете… Знаете, мало ли о чем люди не договариваются на курортах… Все-таки поездка авантюрная, согласитесь… Как вам Москва?

Питер, немного ошалевший от такого быстрого перемещения в пространстве и оказавшийся в другом государстве, в незнакомом гигантском городе, даже зажмурился, вспоминая промелькнувшие картинки плавающей в синих сумерках, светящейся яркими рекламными щитами Москвы… Нет, не таким представлял он себе этот город, хотя и просматривал перед самым отъездом фотографии Москвы на русских сайтах в компьютере. Монументальный, гигантский мегаполис удивил его своими размерами, размахом нового строительства, великолепными церквями…

– Сейчас придете в себя после дороги, примете душ, отдохнете, переоденетесь, а на ужин к нам придет гостья… Ну что вы так на меня смотрите? – Ольга Михайловна даже притопнула ногами, обутыми в белые сапожки, по мокрому асфальту и кокетливо поправила выбившуюся из-под маленькой меховой шапочки кудряшку. – Да! Да, я успела познакомиться с ней… Идемте же, идемте, я вам по дороге расскажу…

В лифте она закончила свой короткий рассказ:

– Я долго пасла девочку в подъезде ее дома, а когда она появилась, притворилась, будто бы мне сделалось плохо… Это случилось неподалеку от ее квартиры, на лестнице… Катя – чудесная и очень добрая девочка, можете мне поверить! Она буквально втащила меня к себе, накапала корвалола, сказала, что у нее дома полно сердечных капель, что у нее недавно мама умерла… Бедняжка! До «Скорой помощи», конечно, дело не дошло. Я довольно быстро «пришла в себя». Вызвала такси, поблагодарила девочку и уехала, предварительно «обронив» на пол в ее гостиной одну из своих многочисленных золотых цепочек… А поскольку мы с ней успели обменяться телефонами, так она мне в этот же день и позвонила, рассказала о цепочке… Вызвалась привезти ее. Таким образом, она оказалась у меня. Оказывается, ей ну совершенно не с кем поговорить… Отец – очень деловой, занятый человек, мачеха, вернее, та молодая женщина, соседка, которая считается ее мачехой, тоже целыми днями на работе… Словом, она была откровенна со мной… Мы подружились. Я подарила ей фарфоровую конфетницу, она же пригласила меня в театр оперетты… И все это произошло за какую-нибудь неделю! И вот сегодня вечером Катя будет у меня, я пригласила ее к себе в гости… Вы не представляете себе, как интересно мы проводим время, как тепло и душевно беседуем… Больше пока ничего не расскажу, остальное узнаете сами, но позже… Главное, что девочка – прелесть, и Питеру она обязательно понравится… Думаю, что и Питер ей – тоже… Господи, до чего же я рада, что вы приехали! Йоркширский пудинг не обещаю, я прочитала рецепт, вы уж извините – ничего особенного, поэтому будем ужинать пельменями и русскими салатами… А еще – моим фирменным пирогом со свининой… Все – приехали, выходим, нам направо…

И Оливер неожиданно для себя нашел пребывание в теплой и уютной квартире практически чужой ему женщины не таким уж и дискомфортным. Больше того, ему понравилось там: и просторная комната, где его поселили вместе с Питером, в которой была хоть и одна широкая кровать на двоих, зато имелись большой телевизор, письменный стол с компьютером, журнальный столик, на котором стояла ваза с живыми цветами, и белоснежная ванная комната с душевой кабиной, и чистенькая, вкусно пахнущая кухня… Ольга Михайловна перемещалась по квартире неслышно, стараясь не мешать своим гостям, и на каждую их просьбу реагировала моментально, старалась сделать их пребывание в ее доме максимально комфортным. За два часа до ужина она покормила их куриным супом, после чего усадила за компьютер, показала, как работает почта, подключила Интернет…

«Рита, дорогая моя, нас здесь отлично встретили… Все хорошо, Ольга Михайловна – просто ангел. Вот только Питер нервничает…»

– Ничего я не нервничаю, – прокомментировал Питер первые строчки письма, заглядывая через плечо отца на экран. – Это неправда… Напиши, что суп был вкусный… Да и вообще, здесь нормально… Вот только я не очень-то хорошо язык знаю…

Оливер писал что-то еще, только уже более нежное и интимное, пользуясь тем, что Питер уже не стоит у него за спиной, а смотрит телевизор, и чувствовал, что начинает серьезно тосковать и что то настроение, с которым он ехал сюда, постепенно улетучивается: вот была бы с ними Рита… И снова нахлынули мысли о ней, о ее прошлом. Ну что, что она, бедная девочка, могла такого натворить, что не может вернуться в Россию? И сколько еще она будет от него скрывать свою страшную тайну? Неужели она не чувствует, не понимает, что все те уловки, которые она использует, чтобы скрыть о себе как можно больше, выдают ее с головой? И что он, Оливер, все видит и понимает? Иначе зачем бы он прилетел сюда? Когда-нибудь, быть может, они вместе посмеются над ее хитростями… И когда случилось то, о чем она так боится вспоминать? Он все узнает. Во всяком случае, он именно для этого и приехал. А все его догадки, он был уверен, подтвердятся уже в первые дни его пребывания в Москве… Поскорее бы увидеть эту девочку, познакомиться с ней поближе, поговорить, задать вопросы, попросить посмотреть фотографии… А если удача улыбнется им, то они познакомятся и с ее отцом, Бантышевым… Вот кто, как Оливер предполагал, знает гораздо больше, чем Рита могла бы себе представлять… Главное, чтобы не сплоховал Питер. Чтобы не испугался, не стушевался… Какая она, Катя Бантышева?