Бишоп понимал, что Уиллис прав. Позвонить надо, но сейчас он не в том настроении. Его беспокоит, когда к Лауре вернется память. Если вообще вернется. С другой стороны, он больше не заинтересован в продаже фирмы. Но не пожалеет ли он потом, что не воспользовался возможностью и потерял выгодного покупателя? Нет, лучше не торопиться.

Бишоп приложил мобильный к другому уху:

— Я позвоню на следующей неделе.

Уиллис долго молчал:

— Хочешь откровенно, Бишоп?

— Я тебе плачу за это.

— Амнезия у Лауры еще не прошла?

— Верно.

— Учти, с памятью вернется прошлое, и ты опять окажешься в тупике. Кстати, я не сомневаюсь, что ты в любом случае скажешь ей правду, верно?

— Не так это просто.

— Я и не говорю, что просто. Потому тебе нужно быть вдвойне осторожным.

Черт возьми, да он и так предельно осторожен! Но Уиллис прав. Он слишком увлекся. Запутался между прошлым, настоящим и будущим. А ему необходимо крепко стоять на ногах.

Уиллис сменил тему:

— Вы приедете завтра вечером?

На праздник в честь дня рождения? Там, будут люди, которые знают о разводе. Правда, вряд ли кто-нибудь решится в лоб спросить его или Лауру, почему они снова вместе. А если решится?..

Но разве он не хочет, чтобы она все вспомнила? Если завтра вечером произойдет какой-либо инцидент и память Лауры начнет быстро восстанавливаться, Бишоп просто увезет ее и постарается все объяснить. Хотя нельзя сказать, что он с нетерпением ждет этого момента.

Но Уиллис прав: нельзя бесконечно жить прошлым.

— Мы приедем. Лаура очень ждет предстоящую вечеринку.

— Отлично! Тогда у нас найдется несколько минут для разговора.

И Уиллис отключился.

Появилась Лаура с широкополой шляпой. Она надела ее Бишопу и велела не снимать.

— Да, мэм, — ухмыльнулся он.

— В офисе все в порядке?

— Все хорошо.

— Замечательно, что ты всю неделю провел дома. Но если у тебя есть дела, не беспокойся обо мне. Я отлично себя чувствую, Сэм. А что мы подарим Уиллису на день рождения? Он шахматами интересуется?

— Не знаю.

— Ты не спрашивал?

— Как-то не приходилось.

— Но у тебя в офисе есть шахматная доска. Это был мой свадебный подарок тебе.

Доска из чистого золота и оловянные фигурки. Самый изящный набор, какой он когда-либо видел. Но что-то в тоне Лауры заставило его насторожиться. Все последние дни они много времени проводили вместе, разговаривая, прогуливаясь, устраивая пикники или засиживаясь за шахматной доской.

После визита к доктору Четвин Лаура вспылила — она не хотела показываться специалисту. Но с тех пор не наблюдалось никаких признаков возбуждения или, как она это называла, туманности. Наоборот, молодая женщина выглядела посвежевшей.

Больше всего Бишопа поражало то, что Лаура казалась влюбленной в него. По сути, любовь ее даже усиливалась с каждым днем.

Что же касается его…

Следующий вопрос Лауры застал его врасплох:

— Ты в последнее время получал известия от родителей?

— Они живут в Перте.

— Я знаю, глупый. Но существует такая штука, как телефон.

Несколько лет назад родители Бишопа перебрались в Западную Австралию. Они прилетали на свадьбу, и Лаура им очень понравилась. Правда, мама расплакалась на церемонии. Бишоп не успокаивал ее — он знал, как ей хотелось бы, чтобы на свадьбе присутствовал его брат. Он понимал мать, но в тот день ему это было не нужно. Бишоп поклялся, что если, боже упаси, случится трагедия и он потеряет ребенка, то свою боль, воспоминания и сожаления будет держать при себе.

— Может, пригласим их на пару недель? — предложила Лаура. — Твоя мама такая милая. Хорошо было бы познакомиться с ней поближе.

— Лаура, мои родители много путешествуют. Их может не оказаться дома.

Бишоп решил, что это хорошая отговорка. Они направились к дому. Ее голова лежала на его плече, а он обнимал ее за талию.

На следующий день они прибыли на день рождения Уиллиса с сорокаминутным опозданием. В качестве подарка они везли ваучер на ужин в одном из самых фешенебельных ресторанов Сиднея. Праздник проводился тоже в ресторане. Как только Бишоп подъехал, на него обрушились огни и музыка. Он старался оставаться спокойным, но получалось это у него плохо. Бишоп боялся возможных неловких сцен.

Еще не поздно отступить.

Вместо этого он вздохнул, обошел машину и открыл дверцу для Лауры.

— Уиллис, оказывается, знаком с множеством людей.

Молодая женщина заколебалась.

Бишоп обнял ее за талию:

— Если хочешь, мы уедем.

Лаура расправила плечи и натянуто улыбнулась. Бишоп предполагал, что в глубине души она боится предстоящего вечера. Как и он.

— Нет, пойдем. Меня только немного беспокоит, что я многих, с кем ты работаешь, не знаю, — ответила она, прикусив губу.

Бишоп поправил галстук. Она и представить себе не может, скольких не знает.

Они поднялись по ступенькам и прошли через высокие, облицованные панелями двери. Их сразу окружила говорливая толпа. Здесь, должно быть, не меньше сотни людей — выпивающих, обсуждающих политические вопросы, смеющихся над анекдотами и последними голливудскими сплетнями.

Бишоп окинул толпу взглядом. Уиллиса не было видно. Зато показалось знакомое оживленное лицо.

Эва Прайн работала в администрации «Бишоп скаффолдс». Увидев босса, она скользящей походкой приблизилась к нему, держа в руке бокал шампанского:

— Мистер Бишоп! Я надеялась, что вы придете.

— Я же просил, Эва, называйте меня Сэмом.

Он и в офисе не любил лишних формальностей.

Серые глаза Эвы заблестели, когда она выдохнула:

— Сэм.

Бишоп откашлялся. Он и прежде слышал, что мисс Прайн влюблена в него до потери сознания.

Лаура подалась вперед:

— Вы работаете в компании моего мужа, Эва?

Взгляд блондинки скользнул в ее сторону, и улыбка пропала. А у Бишопа сжалось сердце. Уже начинается?

Эва оглядела Лауру с головы до пят:

— Мужа?

Бишоп ждал ответа, потом вопроса, потом еще вопросов… Но что он мог поделать?

Но прежде чем Лаура объявила, что Бишоп уже три месяца как женат, появился официант с подносом:

— Напитки? Сэр, мадам?

Обрадованный вмешательством, Бишоп взял сок для себя — ведь он за рулем — и шампанское для Лауры.