– Если ты немед…

– Ладно, – сказал я. Понервировал его, и хватит. Ещё напустит на меня всех этих молодцев. Я, конечно, в неплохой форме, но один против пятидесяти вряд ли выстою. – Мы существа взрослые. Говори, зачем я тебе понадобился, и я пошёл. У меня ещё много дел: жена просила в магазин сходить, ребёнка надо из садика забрать…

На желеобразном лице появились глаза, и их выражение мне не понравилось. Глаза пропали.

– Ты наглый. Это хорошо – значит, мы найдём общий язык. Но если не найдём, тогда… тогда тебе будет плохо. И ты пожалеешь о своей наглости.

Долго Оно ещё будет меня пугать?

– Ты кто? Что тебе нужно от старины Деца?

– От старины Деца? Ничего. – Оно засмеялось. Его смех звучал словно из самых глубоких бездн Тартара. – И от дружищи Деца мне тоже ничего не нужно.

Угу.

– Но Дец должен понимать, что, если с его другом случится беда, в этом будет виноват только сам Дец. Он, и только он. Он это понимает?

Я повернулся и облокотился на стол.

– Дец меня слышит? Ему стоит прислушаться. И вот что я ему скажу: если он не вернёт чужую вещь, то его друг… тоже вряд ли вернётся. Дец меня понимает?

Я вынул из кармана сигары, чиркнул зажигалкой в форме дракончика и закурил. Я пускал дым и молчал.

– Уверен, ты меня понимаешь. У тебя кое-что завалялось. Одна штучка, которая дорога мне…

– Как память, – сказал я.

– Именно. Тебе она ни к чему. И ни к чему тебе заниматься этим делом. Брось его и поезжай с друзьями… – Оно взмахнуло отростком, – куда-нибудь далеко.

– А ты оплатишь билет до Атлантис-сити? Мне всегда хотелось там побывать.

Оно прищурилось.

– Нет. Но я прослежу, чтобы все твои друзья составили тебе компанию.

Я разглядывал стройные и бездвижные ряды парней в шляпах.

– Заманчивое предложение. Но вначале ты хочешь получить «этот, как его…».

У Него опять появился рот, а вместе с ним – омерзительная улыбка.

– Мы всё-таки нашли общий язык. Это раду…

Ага, вот он. Я ткнул пальцем в одну из «статуй».

– А вот этот почему без шляпы? С головки сдуло во время полёта?

Парень оставался неподвижным, а Оно рассердилось.

– Лишние вопросы не в твою пользу.

Я играл перед ним в храброго недотёпу, и надо было довести спектакль до конца.

– Послушай меня… товарищ. Ты можешь угрожать мне сколько угодно…

– Я не угрожаю – я предупреждаю. Чтобы ты по глупости не натворил…

– Но если ты посмеешь тронуть Кашпира…

– Так его зовут Кашпир? Какое чудесное имя.

Я подошёл к «парням в шляпах» и раздавил о них недокуренные сигары. «Парни» даже не шелохнулись.

Первый и Второй были единственными из этого сборища близнецов, кто двигался. И они двинулись на меня.

Оно что-то сделало, и Первый со Вторым замерли, вытянулись в струнку. Их глаза стали пустыми. Ещё два безмолвных истукана.

– На первый раз я тебя прощаю.

– А ты, значит, крутой мафиози?

– Можешь считать, что так.

– Крутые мафиози не разговаривают штампами.

Оно всерьёз разозлилось.

– Самонадеянная шавка! Если ты не принесёшь цветок, Кашпира ты больше не увидишь! Потом очередь дойдёт до Колбинсона. Потом до Вельзевула. А потом настанет и твой черёд… Децербер. И тогда я уже не буду таким… – Оно нависло надо мной, как сало из эктоплазмы, – добрым.

О, да Оно крутое… Чуть не напугало меня. Чтобы польстить Его самолюбия, я сделал вид, что вздрогнул.

– Босс, разрешите, я скажу ему пару слов, – раздался откуда-то новый голос. Он был спокойным, но громким и отдавал металлическим скрежетом.

Из тени вышло новое существо – здоровяк трёх метров ростом с похожими на подъёмные краны ручищами. Налитые кровью глазищи изучали меня так же, как Колбинсон изучает новый вид тараканов.

Здоровяк сцепил пальцы в замок и вытянул руки – хрустнули суставы, напряглись мускулы-арбузы.

Ещё одно представление. Пришлось притвориться испуганным.

– Привет, Децербер.

– Привет. Вы не работали в цирке?

Он опустил руки и обнажил большие жёлтые зубы. Этот «шкаф» был готов сожрать меня без кетчупа. Но если бы он попробовал осуществить свой замысел, то очень удивился бы, получив отпор.

– Послушай меня, Децербер: я вижу, что ты наложил в штаны. И это правильное решение. Чтобы убедить тебя в этом, я кое-что тебе покажу.

Крутость из него так и пёрла. Меня подмывало двинуть ему по челюсти, чтобы успокоить. Но я должен был строить из себя неженку. Потом они поймут, что я вовсе не такой, и это станет для них открытием, а преимущество будет на моей стороне.

Здоровяк подошёл к столу.

– Лучше отбеги, собачка.

Я отступил на пару шагов. Ну, чем ты хочешь меня удивить, самоуверенный болван? За свою богатую на приключения жизнь я повидал немало. Что приготовил голуба? Очередное мафиозное клише? Фокус, которым только младенцев пугать?

Но всё-таки он меня немного удивил.

Здоровяк оторвал от себя кусок и бросил его в стол. Я увидел, как блестит полупрозрачная плоть. Вырванный из тела шмат был похож на морскую звезду – галлюцинацию наркомана. Небесно-голубого цвета плоть затряслась и выпустила щупальца. Приземлилась на стол, вцепилась в него. Щупальца сомкнулись – так пальцы сжимаются в кулак. Появилось неяркое свечение. Кусок мяса стал ещё светлее и ещё прозрачнее. А в следующий миг «живая» плоть исчезла, прихватив в небытие часть стола.

Здоровяк скалил зубы и всем видом показывал своё превосходство. Рана на его руке зажила, не оставив после себя даже шрама.

– Стол портить было необязательно.

– Босс, я это для наглядности. Ты всё видел, пёс?

Я кивнул.

– Ты всё понял?

Я снова кивнул.

– Если нет, я повторю ещё раз, но позже. И вместо стола будешь ты. Когда части твоего тела исчезают одна за другой, испытываешь незабываемые ощущения. По крайней мере, так говорил те, кто это испытал. Пока были живы.

Здоровяк скривил особо злобную рожу и скрылся в тени.

Тогда заговорило желе:

– У тебя два дня, – сказало Оно. – Послезавтра, ровно в полдень, ты встретишься с моими людьми. Они сами тебя найдут.

– Мгм… А если я буду занят?

– Ничего страшного. Есть дела, которые могут подождать. – На полупрозрачной мути появилась улыбка.

– Ясно, – проговорил я сквозь зубы, изображая бессильную ярость. Судя по реакции желе, мне удалось запудрить ему мозги. – Теперь я свободен?