– Может, это Виктор и Нану пытался изнасиловать тогда, когда она ему член отрезала, – мелькнула в мыслях надежда. Но тут же угасла. Все же, в отличие от большинства подержанных ловеласов, Илларион был реалистом. Что ж, так или иначе, но причина возможного позора зарыта в землю. Не мог Илларион себе позволить носить рога. Их ведь не бывает у хищников.

В небольшой комнатенке, гордо именующей себя на табличке у входа агентством по недвижимости, Клод уже с полчаса выбирает квартиру по каталогу, пытаясь сосредоточиться на фото и тексте. Но, то и другое, кажется ему неразличимо похожим одно на другое, и поэтому внимание все время соскальзывает на жуткие события утра.

Агент по недвижимости – миловидная немолодая женщина, измучившаяся в туфлях на каблуках, явно одетых специально для солидности, украдкой посматривала на часы.

Клода это слегка раздражает:

– У вас что, сейчас перерыв на ланч? Так можете идти, я посмотрю один. Хотя лучше бы вы на словах мне рассказали кое о каких квартирах – на ваш вкус.

Дама, уличенная в том, что не особо старается для клиента, у которого джинсы грязные на коленках, все же смогла остаться вежливой:

– Нет, дело не в еде. Просто я договорилась показать коттедж за городом в два часа по полудню, и нам с вами надо успеть осмотреть квартиру за полчаса, так что если вы выбрали…

Клод, захлопывая каталог, секунду подумал:

– А какая ближайшая свободная квартира отсюда?

Женщина перестала скучать. Ей стало тревожно: скрывается что ли от полиции этот тип. Вот, влипла.

– Ну, нельзя же так – снимать жилье по принципу – лишь бы скорее! – тем ни менее сказала она доброжелательно.

Клод понял ее испуганный взгляд и улыбнулся так красиво, что дама сразу оттаяла и простила ему явную несерьезность подхода к тому, что она лично считает верхом блаженства, конечной целью бытия – к будущему жилищу.

Почему нет? – Клод стал лихим и легким от того, что нужно было избавить женщину от страхов, Я хочу уйти от жены куда сильнее, чем когда-то хотел к ней прийти. И район тут неплохой, раз вы, как риэлтор, его для себя выбрали.

Дама печально улыбнулась чему-то своему, каким-то давним воспоминаниям:

– Я давно подозревала, что мужчины женятся, словно под воздействием наркотиков. А когда отрава испаряются, то у них уже будто что-то отняли. Сердце или правую руку. И им приходится жить с женщиной, которая якобы это сделала. Муж чаще жены чувствует себя пострадавшим.

Клод ненадолго задумался над этой неожиданной сентенцией:

– В моем случае это не совсем так. Женился я под дулом снайперской винтовки, потом познал не райские, а адские удовольствия. А сейчас кажусь себе волком с капканом на лапе. Ее придется отгрызть, чтобы вырваться на свободу.

Агент вздохнула тяжело, но, решившись, поднялась со стула.

– Ну, пойдемте. Раз так обстоит дело, что надо быстро уйти от мегеры, то есть одна квартира в квартале отсюда. Дорогая и не очень большая. Но в центре.

Клод проникся симпатией к этой женщине-философу. Поэтому даже предложил ей взять себя под руку, видя, как она пытается вытерпеть каблуки на туфлях.

Запыхавшийся Ангел Клода с подозрением поглядывает на парочку, которая явно поладила, пока он не мог оторваться от зрелища уничтожения бывшей супруги Клода маньяком. Но тут он видит у дамочки обручальное кольцо на пальце, прикинул, сколько ей лет и облегченно вздохнул. Все идет в нужную сторону.

Ангел Клода «съитуичил» (созвонился, по нашему) с Ангелом Жиз в тот момент, когда тот увидел, как к месту трагедии проезжает машина полиции.

Хранителю Клода захотелось бы отправиться на место преступления, чтобы послушать – не подозревают ли его подопечного. Но он счел за благо повисеть под вентилятором в комнате той квартиры, которую осматривал в данный момент Клод. Поэтому он попросил бывшего Ангела Жиз вести для него прямой репортаж с места убийства Жизель.

Тем временем на проселочной дороге из авто высаживается группа полицейских. Их трое. Всем слегка за тридцать. На месте преступлений уже присутствуют эксперт и комиссар Бленд. Эти двое похожи, как родные братья: широкие плечи и сухопарые фигуры, изрезанные морщинами лица с глазами, все повидавшими и ко всему привыкшие. А вот для парней из убойного отдела в их возрасте каждое новое дело еще будоражит, будит инстинкт охотника. Но не эти преступления маньяка. Жуткое зрелище изуродованной и поруганной Жизель заставляет их отвести глаза, чтобы не смешать кровь жертвы с остатками завтрака из собственного желудка.

На фоне спокойных пейзажей прерии и тишины непопулярной дороги, идущей среди зарослей пышно цветущих кустов и эвкалиптовых рощ эта убитая, вывернутая наизнанку в области паха, смотрелась жутко. Все же на свалке или в грязном городском квартале ожидаешь увидеть какую-то мерзость, а в таком земном раю она попросту ненормальна. Хотя обнаружила убитую группа, которая собирает на откосах трасс и лесных дорог сбитых машинами животных, их трупы. Но такое и им видеть не приходилось.

Утилизаторы мертвых кенгуру и коал вызвали полицию. Да так и остались из любопытства на осмотр места происшествия.

Один из напарников-полицейких говорит другому:

– Опять тот же некрофил. Вне всяких сомнений. – Еще издали сообщил вновь прибывшим эксперт.

Комиссар поздоровался в ответ как-то начальственно на вялые приветствия коллег.

Ему было надо, чтобы эти люди не воспринимали ситуацию, как безнадежную, потому что уже несколько месяцев «некрофила» не могут поймать, потому что он, изнасиловав убитую женщину, буквально выворачивает половые органы наизнанку и протирает в перчатках их спиртом.

Эту жертву удалось найти быстро, потому что прятать труп на этот раз убийца не стал, а вывалил его посреди хоть и полу заброшенной, но дороги. И по ней проехал грузовик, пока еще тело не остыло. И особенно важно было именно сейчас мобилизовать группу на поимку.

– На этот раз женщина – не проститутка. У нее в сумке документы. Но она одета странно – только в юбке и плаще, топлес, словно сбежала откуда-то или шла к кому-то на интимное свидание.

– Но у мужа тогда есть мотив. Вдруг он имитировал почерк преступника, ведь о некрофиле трубят все газеты. Может, убил из ревности и все такое, – вставил слово начальник убойного отдела Изя Шон.

Он сам настолько страдал от ревности к своей жене, что это часто помогало ему раскрывать убийства. И при его неказистой внешности ревность его была обоснованной. И словно в пику самому себе он разоблачал тех, кто в его ситуации не прощал и не терпел, оправдывая собственное нежелание разводиться с Лейлой.

– Я вызвал ее супруга в комиссариат. – комиссар Бувье не очень верил в душе, что Клод причастен, но эту версию всегда нелишне проверить, – Так что задать ему вопросы ты Шон сможешь сам.