31

Глава 11. Защитница

Я всё ещё отдыхала в тишине гостевой спальни, когда в дверь постучали. Звук показался таким деликатным, будто стоящий за дверью мечтал о том, чтобы его не услышали. Сейчас мне не хотелось ни с кем говорить, и я промолчала.

Спустя минуту тихий стук повторился. Он показался мне ещё более неуверенным, робким, и я решила, что не настолько больна и расстроена, чтобы строить из себя непонятно кого.

— Входите, — сказала я, садясь на постели.

Дверь приоткрылась не больше чем на полчетверти. Сквозняк заставил огоньки свечей задрожать, и тени на стенах тут же затанцевали.

— Правда можно? Я вас не побеспокою? — спросила невидимая посетительница. Судя по голосу — юная девушка.

Я поправила платье и шарф. Шея уже не болела, но синяки на коже могли испугать и более смелого человека.

— Побеспокоишь, но я это переживу. Заходи, раз пришла.

Дверь приоткрылась ещё немного, и в комнату бочком протиснулась одна из дочерей Андерсонов. Не Аделаида, другая.

Девочке было на вид лет шестнадцать. Тоже брюнетка, стройная, светлое скромное платье, лицо округлое, подбородок сердечком, большие голубые глаза. Через пару лет эта девочка вырастет настоящей красавицей. Сейчас же я видела перед собой нервно мнущего ткань платья неловкого ребёнка, не знающего, куда руки девать.

— Простите, леди Лина. Можно нам поговорить? — Она так и осталась стоять у порога.

— Поговорим. Проходи и присаживайся. — Я указала на кресло, в котором где-то с час назад сидела её мать. Спросила, когда девушка подошла ближе: — Тебя как зовут?

— Макария, леди.

— Какое красивое имя.

— Э-э, да. Спасибо. Оно редкое, странное, никому обычно не нравится.

Незваная гостья наконец присела и сцепила руки в замок. Смотрела куда угодно, но не на меня. Её лицо розовело всё сильней, на щеках проступили пятна румянца.

— Я тебя внимательно слушаю.

Она всё не могла решиться начать разговор и мяла платье. Я не торопила, а то разволнуется ещё больше, до второго пришествия придётся ждать.

— Вы только не подумайте, Ада меня сюда не посылала. Это я, я сама.

— Значит, Аделаида не знает, что ты ко мне пошла?

Девочка активно замотала головой.

— Хорошо, я поняла, ты пришла сама, чтобы мне что-то сказать. Что именно, Макария?

— В общем... В общем... — мялась она и вдруг выпалила: — Вы только баронессе не говорите, что я приходила.

— Баронессе? Ты всегда зовёшь маму так официально?

Макария покачала головой.

— Она нам не мама. Леди Олимпия у папы вторая жена.

— Вот как, — протянула я. Это многое объясняло. — А где ваша мама?

— Она умерла, когда родились Кристи и Вера. Им уже десять лет. Недавно папа женился во второй раз, и у леди Олимпии скоро родится ребёнок. Уже известно, что мальчик. Папа так рад. А мы, — она запнулась, бросила на меня испуганный взгляд, — мы тоже рады, конечно. Только теперь мы ему не... — Девушка осеклась.

Картина стала понятна: девочки, оставшиеся без матери, прожившие десять лет только с отцом, мачеха, её беременность, наследник, о котором любой мужчина мечтает, тем более отец восьмерых дочерей. Страх потерять его любовь в таком случае более чем естественен.

— Даже когда у вашего папы появится сын, вы останетесь его любимыми дочками.

Макария неискренне улыбнулась, но высказалась откровенно:

— Он знаете его сколько лет ждал, теперь так счастлив. Видит только леди Олимпию, нас не замечает.

Она потёрла ладони друг о друга, словно мы разговаривали не в жарко натопленной комнате, а на улице, где снег и мороз. Шумно вдохнула и посмотрела на меня прямым взглядом.

— Нас всех хотят поскорей выдать замуж. И это понятно и правильно, никто не спорит, только понимаете, Ада, она... — Макария прикрыла ладонью рот.

Пришлось подождать, пока она справится с чувствами.

— Я боюсь ошибиться, — сказала она, глядя мне прямо в глаза, — но, говорят, наша королева — благородная добрая женщина. А вы её мама, то есть вы её такой воспитали.

Так я получила лучший комплимент в своей жизни. Незнакомые люди хвалили мою единственную дочь за доброе сердце и благородные поступки. Невольные слёзы подступили к глазам.

— Ты можешь мне довериться, — сказала я, совершенно расчувствовавшись. — Я могу дать тебе слово, что не использую против тебя твою тайну.

Глаза Макарии широко распахнулись, с безграничной надеждой глядя на меня.

— И против Ады. Дайте слово, что вы не выдадите её тайну.

— Конечно.

— Вы правда поможете нам? — Макария смотрела на меня, будто я обещала ей чудо.

— Помогу всем, чем смогу, даю честное слово.

Макария протянула руку, и я сжала её. Надо же, как девочка волнуется — кожа влажная, пальцы заледенели. Мне стало её искренне жаль, всем сердцем захотелось помочь в её деле.

Стоило об этом подумать, как вокруг наших ладоней возникло и тут же исчезло золотое свечение.

Чёрт!

— Что это было?

Я осмотрела ладонь со всех сторон, но она осталась точно такой же, как прежде.

Макария выглядела подозрительно довольной. Девушка заметно успокоилась — в отличие от меня.

— Ваше честное слово, конечно.

— Но у меня нет магии.

Она широко улыбнулась.

— Это моя. Вы дали слово, и я его подтвердила за вас.

Час от часу не легче.

— И что это значит? Что будет, если я нарушу данное слово?

Девушка сделала большие глаза.

— Но вы не сможете. Ваше обещание помочь нам идёт от самого сердца и теперь запечатано в нём.

То-то она так обрадовалась, когда услышала, что я готова дать слово. Как с защитным проклятьем, так и с обещанием помогать и хранить тайну я попала в магическую ловушку для полных невежд.

Невольно представилось, какими словами и с каким выражением лица мою оплошность прокомментирует герцог — если о ней, конечно, узнает.

32

Тайна Аделаиды перестала меня интересовать, но пришлось её узнать.

— Понимаете, леди, у Ады есть друг. Самый лучший, чудесный мужчина. Он, конечно, не такой знатный, как герцог. Честно говоря, не знатный вообще, но человек очень хороший. Он много значит для Ады. Она надеялась, что, так как у нас нет других женихов, папа благословит её брак, пусть и избранник незнатный. А теперь к нам приехал герцог,