Савельич замирает, медленно оглядывается, разглядывая своды, галереи, окна, и почти шёпотом выдыхает:

— Какая огромная…

Усмехаюсь, складывая руки за спиной.

— Могу и больше сделать, Савельич. Хочешь — растяну стены до горизонта, башни упру в облака. Здесь ведь мой разум. Что захочу — всё станет реальностью.

Делаю шаг в сторону, провожу ладонью по воздуху, и вдалеке, в галереях, материализуются вальяжно расхаживающие девушки из числа местных НПС. Крутятся вокруг легионеров, болтают, смеются, кто-то уже залез на колени.

— Вон, Савельич, заодно присмотри за порядком, — киваю в сторону девушек, которые без стеснения прохаживаются по залам, смеются и отвлекают легионеров от службы. — Совсем распоясались. Я их только что перенастроил, чтобы тебя слушались. Авторитет закрепил. Так что управляй, строй, наводи дисциплину. Это теперь твоя прямая обязанность. Мне, честно говоря, некогда каждый раз ментальные установки им докручивать.

Улыбаюсь:

— Ну а с веником бегать не нужно. Тут пыли нет.

Савельич смотрит сначала на девушек, потом на меня. Кланяется с тем самым видом, когда человек понимает, что ему только что выдали не работу, а личный замок с ключами и полными правами. В общем-то, так оно и есть.

— Как прикажете, господин. Всё устрою. Можете не сомневаться.

— И не сомневаюсь, — киваю и спокойно переношусь из Бастиона, оставляя Савельича осваиваться в новой должности.

Возвращаюсь в тело, медленно открываю глаза. Стою на границе участка, на краю той самой территории, где этот мрачный, тяжёлый дом нависает над землёй, словно глыба. Делаю вдох.

«И правда, — думаю, — торопиться незачем».

Савельич оказался прав. Внутри явно что-то сидит. Может, Демон, может, кто похуже. Лезть туда без крайней необходимости? Глупо. Лучше дождаться, когда стану ещё сильнее. Когда Легион разрастётся, когда моя мысль будет сносить стены. Тогда и вернусь.

Киваю сам себе, разворачиваюсь и иду обратно к беседке, где меня ждёт Катя. Она поднимает глаза, встревоженно смотрит:

— Всё в порядке?

— Да, — улыбаюсь. — Пойдём.

Мы вместе уходим прочь от старой усадьбы, оставляя за спиной тени и запертые двери. Сегодня им повезло.

Возвращаюсь в московскую резиденцию, открываю дверь в столовую — и сразу вижу вторую волну завтракающих. За длинным столом уютно устроились Айра и мои жёны. Светка уселась с принцессой Шакхарии едва не в обнимку.

Улыбаюсь, обвожу всех взглядом и останавливаюсь на Айре:

— Принцесса, не будем тянуть. Я ведь обещал тебя проводить, так что самое время. Кстати, Настя одобрила идею провести наш медовый месяц на Боевом материке. Что может быть романтичнее, чем экзотика под шум клинков и гарь порталов?

Айра вспыхивает, глаза загораются воодушевлением:

— О, конунг Данила, это замечательно! И вовремя, кстати. Мне правда пора возвращаться, гон может начаться с дня на день. Очень хочется попасть в начало, чтобы не отставать от соперников.

Киваю, мысленно прикидывая маршрут:

— Тогда не будем тянуть время. Сегодня же вылетаем в Будовск.

Перед самым отлётом заглядываю к Олежеку. Спит клубочком в кроватке, но, стоило мне открыть астральный поток, как тот тут же шевельнулся, потянулся, зевнул и поднял носик. Секунда — и рога снова проступили из головы, блестящие, как новенькие. Вот же, телепат подрастает. Не зря его Хоттабыч хочет загрести себе в ясли.

Погладил первенца между рожек, оставив немного энергии на потом.

На самолёт в Будовск беру только немного народу: Настю, Айру, Светку и Змейку. Этого более чем достаточно, особенно с учётом того, что Айру сопровождают пятеро шакхаров с ирокезами, каждый размером с платяной шкаф и с лицами, на которых мысли о милосердии не задерживаются.

В Будовске первым делом — к маме. Она не приехала на свадьбу, возилась с младшей сестрёнкой, Леной. И теперь встречает нас в дверях дома, в фартуке, с усталостью под глазами, но с такой радостью, что хоть сейчас бросай все дела и оставайся.

— Ну наконец-то! — восклицает она, обнимая меня. — Заходите, заходите, я как раз пирог достала.

А Лена уже не крошка. Подросла, крепенькая, пухленькая, хватает меня за лицо крохотными пальчиками и радостно лепечет что-то своё, детское, важное.

Мама наготовила ватрушек — мягких, сдобных, с золотистой корочкой и творожной начинкой, как я люблю. Все сидят вокруг стола, кто-то лениво дожёвывает, кто-то уже просто отдыхает, разморённый теплом, домашним уютом и полным желудком. Покой, тишина, счастье.

И тут в дом заходит Степан, прямиком с крыльца, не разуваясь, с лёгким напряжением на лице.

— Даня, тут кортеж приехал от князя Великопермского, — сообщает он. — Говорят, к твоей гостье — к принцессе Шакахарии.

Я вскидываю брови, переглядываюсь с Айрой и Настей.

Через пару минут кортеж впускают на территорию дома. Вместе со Степаном выхожу на улицу. Из лимузина выбирается представитель князя — щёки красные, нос заледенел. Зима в Будовске такая, что мороз будто пытается показать, кто здесь главный.

Чуть кланяется и громко бросает, чтобы все слышали:

— Меня послал князь Великопермский. Его Светлость приглашает принцессу Айру из Шакхарии посетить его резиденцию для обсуждения возможных деловых соглашений. Князь гарантирует полное гостеприимство и безопасность.

Айра переводит взгляд на меня, чуть склоняет голову, давая понять: «Решай, конунг».

А я уже всё понял. Великопермский явно не хочет выпускать Айру просто так. Контракты с принцессой Шакхарии — это не покупка китайского риса. Это крупный куш на поставки мяса, и упускать его никто из старой знати не собирается.

Теоретически я должен был бы сам явиться к князю, с поклоном, с уважением, раз уж на его земли прибыл. Но у меня здесь живет мама. А мама важнее любого Великопермского. Потому к ней первым делом и приехал.

Киваю, разворачиваюсь к Айре:

— Принцесса, надеюсь, вы не возражаете, если мы ненадолго заедем? Лучше с князем лишний раз не ссориться. Всё-таки это его земли.

Айра улыбается:

— Конечно, не возражаю, конунг, раз вам так хочется.

Поворачиваюсь обратно к представителю:

— Мы ненадолго, уважаемый. Час, не больше.

Тот тут же цедит с притворной вежливостью, но через зубы:

— При всём уважении, Данила Степанович, вас не приглашали. Только принцессу.

— Оу, вот как, — протягиваю, усмехнувшись. Очень глупо со стороны Великопермского звать мою гостью без меня. — Принцесса, в таком случае, я бы на вашем месте отказался.

— Что⁈ — вскидывается представитель, аж покраснел. — Данила Степанович, вы себе лишнего позволяете!

— Всего лишь забочусь о безопасности своей гостьи, — спокойно развожу руками. — Если принцесса поедет без меня, как тогда я смогу гарантировать её защиту?

— Решать, с кем ехать, не вам…!

И тут Айра, ровно, без малейшего сомнения, говорит:

— Я без конунга Данилы не поеду. Точка.

Представитель на миг завис, потом раскрыл рот, чтобы возразить, но,