надежда), что они помогут ему вновь завоевать Неаполь. Людовик сразу же предложил свои услуги дяде, который принял их с одобрения короля Карла. Вскоре Рене покинул Прованс на генуэзском корабле, а Дофин перешел Альпы со своей небольшой армией и войсками, которыми Рене поручил ему командовать. Опьяненный пьянящим ароматом итальянской политики, он в мыслях выстраивал собственные проекты.

По прибытии в Пьемонт, Людовик отправил посольство в Геную, чтобы сообщить, что намерен взять этот город, который ранее был французским, под свою защиту. Когда он присоединился к своему дяде в Вилланова, то с радостью предложил помочь ему взять Геную, после чего, при поддержке генуэзского флота, он в свою очередь поможет ему осуществить неаполитанскую кампанию. Затем генуэзцы направили Рене настоятельные призывы отказаться от этого предприятия. Вся Северная Италия была охвачена волнениями, и повсюду говорили о том, что Людовик жаждет завоеваний для себя самого. Напуганные итальянские союзники Рене убедили его в том, что планы Дофина не предвещают ничего хорошего Анжуйскому дому. Рене попросил Людовик немедленно удалиться за Альпы. Дофин тщетно пытался договориться с венецианцами, а затем сделать предложение миланцам. Было хорошо известно, что он не пользуется поддержкой короля Франции, и ему пришлось вопреки своим замыслам отправиться в обратный путь, чтобы вернуться в свою маленькую провинцию. Вскоре он имел удовольствие наблюдать, как его дядя устроил в Италии форменный беспорядок, вполне характерный для членов анжуйской семьи. После того как Рене помог им в войне, Милан и Флоренция, которым он больше не был нужен, стали относиться к нему все более холодно. Не состоявшийся неаполитанский король вскоре отказался от своей затеи, и в январе 1454 года совершил столь бесславное отступление в Прованс, что сам Карл VII возмутился тем, что тот тем самым нанес ущерб престижу Франции.

Однако, какое бы удовольствие Людовик ни получал от неудач своего дяди, он не мог игнорировать тот факт, что в Италии он сам потерпел очередное поражение. В начале 1454 года, когда англичане были окончательно изгнаны из Гиени, король Карл снова смог заняться своим сыном.

7. Бегство

В течение 1454 и 1455 годов Людовик видел, что тучи над ним постепенно сгущаются. Отомстив своему тестю, герцогу Савойскому, нападением на Брессе, который был одной из его провинций, он попытался заключить новый союз с Савойей и Миланом. Но король Франции вскоре заставил эти государства отказаться от всех отношений с его сыном. "Дофин, — сообщал миланский посол, — человек беспокойный, жаждущий новизны но бедный". В декабре 1455 года Карл VII привел свою армию в Бурбонне. Рождество он провел в Сен-Пурсен, менее чем в 100 милях от границы Дофине. События стремительно развивались.

По привычке, от которой он никогда не отказывался, Людовик намеревался продолжать переговоры до последней возможности, а если получится, то и дольше. Зимой он несколько менял свою позицию и даже заявил, что подумывает откликнуться на призыв Папы Римского о новом крестовом походе. Ранней весной 1456 года он решился послать сообщение своему отцу через одного монаха. Но ответа он не получил и больше не увидел и своего гонца. В середине апреля он повторил попытку и на этот раз он отправил одного из своих главных офицеров, Гийома де Курсильона, к королю, официально поручив ему искать примирения с отцом. Когда Карл VII спросил Курсильона, в чем заключается его миссия, тот ответил:

Сир, как Вы знаете об этом деле — прошло очень много времени, и были сообщения без числа и очень странные, по которым у Вас могут быть большие подозрения, а у него [Дофина] большие опасения; он очень смиренно просит Вас, чтобы Вы, по вашей милости, были довольны и уверены в нем, ибо, служа Вам и повинуясь Вам, он хочет вложить в это и свое сердце, и свою душу.

Курсильон добавил, что Людовик сохраняет, что вполне естественно, два своих условия, то есть желание остаться в Дофине и не выдавать никого из своих слуг.

Через несколько дней в присутствии Королевского Совета канцлер огласил ответ Карла. Условия Дофина были неприемлемы и отныне король решил принять необходимые меры, чтобы призвать сына к порядку. Канцлер сказал в заключении:

Это продолжается уже слишком долго, и король хочет, чтобы этому пришел конец. Мессир Гийом, примите прощание с королем, вы свободны.

Когда Людовик услышал доклад Курсильона, он понял, что время для компромисса скоро закончится. Отныне он должен был ожидать столкновения с армией, которая рано или поздно одолеет его и передаст отцу. Готовый пойти на любой риск, лишь бы не подчиняться, он уже решил, каким путем пойдет. Однако он продолжал посылать к отцу посольства для разрешения его дела, но все они возвращались без результата. Со своей стороны, Карл не преминул оскорбить посланников своего сына за то, что они осмелились защищать претензии своего господина и более того, он предпринял отправку войск в Дофине. В июле последнее посольство жаловалась, что ответы короля были "горькими и угрожающими". "Дофин хочет угодить вам, — сказали послы Карлу, — но он ничего не может добиться с людьми, которые вас окружают, и может пройти сто лет, прежде чем он найдет у них поддержку". 20 августа канцлер зачитал ответ на просьбы Людовика о примирении, в котором было сказано, что король всегда желал поставить таланты Дофина на службу королевству и не желает ничего, кроме его блага, но если он не вернется ко двору полностью раскаявшись, его отец примет меры против его дурных советников.

К тому времени, когда посланники Дофина дали ему этот ответ, французская армия уже собиралась пересечь границу Дофине.

Но Людовик отреагировал первым и начал действовать сразу в нескольких направлениях. Поддерживая теплые отношения со швейцарцами, он послал своего оруженосца Гастона дю Лиона в Берн за помощью в случае если в ней возникнет необходимость. На севере он вступил в контакт с принцем Оранским, вассалом герцога Бургундского, с которым теперь поддерживал дружеские отношения. Позже он заявил — возможно, чтобы показать, как далеко он готов был зайти, чтобы избежать возвращения под опеку отца, — что он назначил "встречу" в Англии, где, как он знал, его хорошо примут. Кроме того, он проявлял все больший интерес к призыву Папы Римского о крестовом походе. Но в конце концов Людовик отказался от этих планов и решил искать убежища у государя, которого никогда раньше не встречал и который был человеком, которого его отец и друзья его отца ненавидели больше всего на свете, Филиппа Доброго, герцога Бургундского, самого богатого правителя в христианского мира, чьи владения простирались дугой от Нидерландов до