– Саленко, видимо, знал, где эти дома производят, сумел договориться и недорого купить такой же для нас, – закончила свой рассказ Виктория Владимировна. – Хотя сейчас все дорого. Хороший он человек.

– Ты его нахваливаешь так, словно сватаешь меня за него, – рассмеялась Женя.

Но мама покачала головой.

– Я к тому, что вот бы тебе такого найти. Пусть будет постарше тебя немного, это не страшно. Твой отец был старше меня на семнадцать лет, а никто не скажет, что мы жили не дружно. Может, мне поговорить с Саленко, вдруг у него есть какой-нибудь знакомый майор неженатый?

– Какой-нибудь мне не нужен, – ответила Женя. – И потом, мне всего двадцать шесть – все впереди.

– Уже двадцать шесть, – уточнила мама. – Сколько ты намерена ждать, когда Нильский разведется? Десять лет? Пятнадцать? Если это и произойдет когда-нибудь, то к тому времени другие девочки подрастут, которые будут помоложе…

Конечно, мама была права, Женя это понимала. Она хотела сказать, что с Нильским отношения закончились, но потом вспомнила, что говорила это уже раньше, и даже не один раз. А потому промолчала. Вскоре мама стала собираться, и Женя предложила ее отвезти.

В машине мама снова говорила о строящемся доме, потом Женя поднялась в квартиру, чтобы поздороваться с тетей Никой, о которой непонятно что наговорил Максим Анатольевич. Но на него нельзя обижаться – Шашкин теперь там, где нет обид и плохих воспоминаний. Тетка стучала на своем компьютере, была трезвой и сосредоточенной.

Возвращаясь домой и глядя на освещенные фонарями улицы, Женя подумала: вот прошел еще один день, завтра будет новый, а за ним следующий… Пройдет неделя, месяц, год, несколько лет, и ничего у нее в жизни меняться не будет. А перемен хотелось. Может быть, не перемен, а спокойствия – жизни, в которой не будет места страху и усталости, будет только светлая радость от того, что наступает новый день и рядом есть человек, ради которого стоит жить и ради которого стоит умереть.

Лукошкина вышла из машины и, пересекая двор, направилась к крыльцу. Посмотрела на окна своей квартиры. На кухне горел свет: уходя из дома, они с мамой забыли выключить его. Невольно Женя ускорила шаг и почти побежала, открыла парадную дверь – и только тогда поняла, что за ней кто-то шел. Тот человек тоже ускорил шаги, но все же она успела вбежать в подъезд, вот только дверь за собой захлопнуть не успела, и кто-то рванул ее на себя с такой силой, что Женя едва не вылетела обратно на крыльцо. Она подняла голову и отпрянула: на нее надвигался Михал Михалыч.

– Добрый вечер, – произнес бывший шеф и усмехнулся: – Так, значит, Москва, говоришь.

Женя рванулась было к лифту, но Михал Михалыч схватил ее за руку и отбросил к стене. Показалось даже, что тот ее сейчас ударит. Она зажмурилась и втянула голову в плечи в ожидании удара. Возможно, следует закричать и позвать кого-нибудь на помощь? Хотя… А вдруг тогда Михал Михалыч совсем взбесится?

– Попробуй только пикни, – прозвучал с угрозой его голос. – Я тебя в охапку и в багажник своей машины запихаю.

Женя открыла глаза и увидела, что огромное тело Михал Михалыча закрыло все пространство перед ней. Кричать бесполезно. Если кто-то и прибежит, то, увидев перед собой такую мощную фигуру, вряд ли захочет связываться.

– Что вам надо? – прошептала Женя.

Фраза получилась писклявой. От звука собственного голоса Жене стало жалко себя – такую беззащитную, с которой можно делать все что угодно.

– Короче, слушай сюда, – произнес Михал Михалыч. – Я тебе время подумать давал? Так вот, если ты сама решить ничего не можешь, тогда я решу все за тебя. Поедем ко мне. Обещаю – не пожалеешь. А тебя не в койку тащу, а замуж. Потом сама поймешь, что другой судьбы тебе не надо.

– Я не хочу никуда с вами ехать, – снова пропищала Женя. – Что вы со мной сделаете? Убьете, как Шашкина?

Она вдруг отчетливо поняла, что такой вариант исключать нельзя: Михал Михалыч, вероятно, не совсем здоровый человек.

– Ты че лепишь? – прохрипел бывший шеф. – Кого это я убил?

Раздался скрип спускающейся кабины лифта. Но Женя не нажимала кнопку вызова, значит, сейчас здесь кто-то появится. Тогда можно будет крикнуть, чтобы вызвали полицию.

Михал Михалыч прислушался.

– Молчи! – приказал он. – Этим ты спасешь жизнь постороннему человеку.

Двери лифта раскрылись. Кто-то вышел, но кто – Женя не могла видеть: Михал Михалыч прикрывал ее своим телом.

– Оставь девушку в покое, – прозвучал спокойный мужской голос.

– Вали отсюда! – отозвался Михал Михалыч.

– Оставь девушку и убегай поскорее, дурачок, – снова сказал невидимый Жене мужчина.

– Че? Я не понял! – Михал Михалыч начал поворачиваться.

Женя попыталась выскочить, но Михал Михалыч выставил мощную руку, и она ткнулась в нее.

– Че ты там вякнул, крендель? – зарычал Михал Михалыч. – Повтори!

Женя только сейчас увидела спустившегося вниз человека – новосела, который, по уверению соседки, живет под крышей. Мужчина помахал ей рукой и спросил:

– У вас все в порядке?

Женя непонятно почему кивнула. И сразу подумала: зачем спрашивать, если и так все понятно?

А Михал Михалыч потряс головой:

– Ты меня достал!

И прыгнул вперед. Женя зажмурилась, даже лицо закрыла ладонями, представляя: сейчас что-то страшное случится совсем рядом с ней. Она не слышала звука удара, только как что-то тяжелое повалилось на пол. А потом прозвучал сдавленный стон.

– Ы-ы-ы…

Женя затряслась, готовая заплакать.

И услышала голос соседа:

– Давайте я вас до квартиры провожу.

Она открыла глаза и увидела скрючившегося Михал Михалыча, который не то лежал, не то собирался подняться, широко открывая рот и задыхаясь, видимо, от боли.

Сосед протянул Жене руку и помог пройти мимо Михал Михалыча.

– Езжайте, – сказал он, – а я попрошу этого господина больше не появляться здесь. – Мужчина увидел глаза Жени и уточнил: – Попрошу его не посещать места, где можете оказаться вы.

Женя кивнула.

– Зачем же по печени бить? – прохрипел Михал Михалыч. – Больно ведь.

– Еще раз встречу, – ответил сосед почти ласково, – больно будет всю жизнь.

Женя нажала на кнопку лифта. Двери раздвинулись. Заходя в кабину, она обернулась и увидела, как сосед склонился над поверженным Михал Михалычем.

– Будете еще к девушке приставать?

– Вали отсюда, – выдохнул Михал Михалыч.

Двери закрылись, кабина поехала вверх.

Когда Женя выскочила из лифта, то услышала, как кто-то внизу закричал:

– Не бу-уду!