– Османийцы. Судя по мундирам – армейцы. Таможня пока держится, в городе идет грабеж. Какие будут приказания, господин полковник?

Армейцы – это плохо. Будь это обычные башибузуки, Алекс приказал бы атаковать немедля, а нападение на регулярную османийскую армию, пусть даже и на территории княжества Войчетутского, вопрос политический. Тут объявлением войны попахивает, к которой армия «Свободной Себрии» сейчас абсолютно не готова. Но надо было что-то решать, и немедленно.

– Бинокль!

Драган вложил оптику в протянутую руку. Прежде, чем что-то приказывать, Алекс решил лично оценить обстановку, да и пара лишних минут на принятие решения будет. Выбравшись из коляски, Алекс взобрался на пригорок, откуда открывался хороший вид на западную окраину Шемеля.

Сам город не имел оборонительной стены, а потому его окраины хорошо просматривались. Жаль, невозможно было увидеть, что происходит на его узких средневековых улочках. Шемельская таможня располагалась в старом замке какого-то местного феодала. Не бог весть какое укрепление, но без артиллерии взять его будет трудно. Тем более что эффект внезапности нападения уже закончился. В городе тоже местами стреляли – шемельские обыватели выражали несогласие с переходом своего движимого имущества в руки незваных гостей. И судя по облачкам белого порохового дыма, поднимавшегося над черепичными крышами, сопротивлялись они этому весьма активно. В паре мест виднелся черный дым занимавшихся пожаров.

Разглядывая город, Алекс невольно задался вопросом:

– Странно, почему они напали посреди дня, а не на рассвете? Взяли бы город сонным, практически без потерь.

Крыдлова никакие сомнения не мучили.

– Возьмем пленных – спросим.

Тактическое решение пришло очень быстро, а вот стратегическое… Вмешаться или сохранить роль стороннего наблюдателя? В конце концов, Алекс решил плюнуть на все внешнеполитические расклады. Он офицер, и его дело врага уничтожить, а вопросы мира и объявления войны пусть князь Войчетутский решает, на то он и местный правитель.

– Господин штаб-капитан!

Крыдлов, державшийся чуть позади, сделал шаг вперед.

– Слушаю, господин полковник.

На этот раз обращение «полковник» пролетело мимо ушей, не до него сейчас.

– Одной полуротой снимите осаду с таможни, вторую пустите в обход справа, постарайтесь отсечь их от дамбы и не дать уйти с добычей!

– Слушаюсь, господин полковник!

План нехитрый, штаб-капитан и сам наверняка пришел к тому же решению. Гарнизон княжеской таможни усилит наступающих и поможет в городском бою, а опасность лишиться единственного пути отхода сделает османийцев куда менее упорными в обороне. Крыдлов хотел было вернуться к роте, но Алекс придержал:

– И вот что еще… Пленных у нас содержать нет возможности, а патронов у вас в достатке. Возьмите одного-двух, из тех, что знают побольше.

– Я вас понял, господин полковник, – ощерился из-под усов штаб-капитан, – не извольте беспокоиться.

Похоже, у него с османийцами свои счеты. А иначе зачем бы он здесь добровольно оказался, выйдя в отставку? Да и всю грязную работу по окончательному истреблению вторгшегося неприятеля вполне могут взять местные обыватели. К османийским грабителям, насильникам и убийцам они испытывали чувство давней, глубочайшей и жгучей ненависти. А уж сегодняшние события это чувство только освежат и углубят. Надо только создать им благоприятные условия и не мешать.

Едва ли не впервые в таком деле Алекс оказался в роли не активного участника, а почти стороннего наблюдателя. Рядом с ним остался один только Драган. Надо было забрать у ротного командира хотя бы пару посыльных, да мысль эта пришла в голову слишком поздно, не было еще соответствующего опыта. Оставалось следить за действиями штаб-капитана в бинокль. А действовал Крыдлов весьма уверенно и сноровисто, вряд ли Алекс смог бы лучше. Обе полуроты вывел к окраинам городка, грамотно используя складки местности и избегнув тем самым потерь на этом этапе. Из походного порядка в боевой солдат перестроил в нужный момент, ни секундой раньше, ни минутой позже. А потому атака руоссийских добровольцев стала для нападавших весьма неприятным сюрпризом.

И все бы шло хорошо, но в это время серые фигурки солдат втянулись на городские улочки и полностью исчезли из вида. Теперь определить их продвижение стало возможным только по облачкам порохового дыма. Благо погода выдалась почти безветренная, и они не спешили рассеиваться. Для лучшего обзора Алекс хотел подняться выше, но легшая на плечо тяжелая лапа Драгана не позволила этого сделать.

– Не надо туда идти, командир.

Магу дернул плечом, сбрасывая руку, рана в спине опять дала о себе знать, заставив покривиться от боли. Драган, конечно, прав – не стоит изображать из себя мишень. Расстояние приличное, но хороший стрелок вполне может попытать счастье, особенно заметив отблеск линз бинокля.

Тем временем первая полурота вышла к стенам таможни, а на ведущей к Алзану дамбе появились крохотные фигурки османийцев – самые трусливые и самые сообразительные спешили покинуть Шемель, бросив добычу и наплевав на судьбу товарищей до того, как самый короткий путь к спасению будет отрезан. То и дело какая-нибудь из этих фигурок падала, чтобы больше не подняться. А это означало, что и вторая полурота вскоре выйдет на намеченный рубеж.

Теперь все зависело от количества и стойкости не успевших удрать османийцев, а также мужества и решительности руоссийцев и солдат местного гарнизона. Не выдержав нервного напряжения, Алекс опустил бинокль и начал спускаться обратно к экипажу. Драган последовал вслед за ним.

– Поехали!

По мере приближения к крайним домам винтовочная трескотня все назойливей лезла в уши. Перестрелка явно шла на убыль, зато стали доноситься истошные женские вопли. Здесь, на окраине, бой был недолгим, он быстро откатился к центру городка, оставив на улице вонь сгоревшего пороха, запах свежей крови, жертвы и пострадавших. Пока это были только местные жители и напавшие на Шемель османийцы, но вскоре начали попадаться убитые и раненые руоссийцы.

Первый труп в серой шинели лежал у стены дома. Судя по широкой кровавой полосе, туда его оттащили с середины улицы, спасая от обстрела, но он умер даже не от самой раны, а от большой потери крови. А вот еще одного раненого спешно несут сразу четверо. В нескольких шагах от коляски солдаты свернули в ворота одного из домов. Приподнявшись, Алекс получил возможность заглянуть за забор. Так и есть, во дворе уже успели организовать прием и перевязку раненых, причем не только руоссийских добровольцев, но и местных себрийцев.

Еще не так давно, сам будучи ротным командиром руоссийской армии, капитан Магу потери в бою воспринимал не так остро, как сейчас. Тогда он точно знал, что рано или поздно в полк прибудет маршевый батальон, и все потери будут восполнены. Да, вновь прибывшие будут не столь обученными и совсем неопытными, и среди них тоже будут неизбежные потери в силу отсутствия этого самого опыта, но через некоторое время они станут бойцами, ничуть не уступавшими выбывшим из строя. А здесь, в Себрии, никакого маршевого батальона не будет, поэтому каждый раненый и убитый доброволец представлялся невосполнимой потерей.