Его губы были горячими, жадными, и почему-то пахли мартини. От жарких поцелуев, от бесстыдного танца языка кружилась голова, дыхания не хватало, но оторваться от влажного мужского рта не было сил… Сильные мужские руки гуляли по обнаженной коже… Трогали, мяли, до боли сжимали потяжелевшую грудь, терзали между пальцами окаменевшие от дикого возбуждения соски, рассылая по всему телу мгновенные сладкие вспышки наслаждения. Ладони скользнули выше, проехались по плечам, обхватили шею, поглаживая подушечками больших пальцев нежную кожу, тут же покрывшуюся мурашками… Вверх-вниз, вверх-вниз… Внизу живота скручивался колючий жар, пульсировал, поднимался все выше…

Ладони сильнее обхватили шею, сдавили, сильно, так что нечем стало дышать. И давили сильнее, сильнее, душили уже безжалостно. Я кричала, но из передавленного горла не вырывалось ни звука… Где-то недалеко грустно рассмеялся Элвис. Сквозь грохот крови в ушах прорвался надрывный звон мобильника…

Я распахнула глаза, с облегчением вырываясь из жуткого кошмара, дрожащей рукой схватила телефон. Снова незнакомый номер, но на этот раз из трубки донесся голос господина Штерна:

– Элли, доброе утро. Сейчас к вам подъедет посыльный из магазина. Я заказал продукты и все необходимое, чтобы вы могли не выходить из дому. А еще мы оплатили кабельный канал, так что, думаю, вам будет чем заняться. Ни о чем не беспокойтесь. Дня два-три, ну максимум неделя – и все это останется позади.

– Спасибо большое, – пробормотала я и отключилась.

Проснулась снова уже от звонка в дверь, приняла несколько пакетов. Там было все: вода, полуфабрикаты, овощи, зелень, крупы и пасты, как будто бы я собиралась здесь перезимовать, а в придачу к ним – шампуни, гели для душа и даже прокладки. Единственное, чего там не было – это алкоголь. А початая бутылка мартини, оставшаяся от прежней хозяйки, была мною опустошена накануне. Ну и ладно, я же не планировала стать алкоголичкой. Я просто хочу переждать тяжелые времена…

В следующий раз я проснулась далеко за полдень, и поняла, что снова приняла неверное решение. Бутылочка холодного пива сейчас бы точно не помешала. Я уже собиралась набрать телефон господина Штерна, но вовремя отдернула руку. Беспокоить его из-за такой ерунды было бы глупо. Я сама могу заказать доставку из супермаркета. И я набрала номер, продиктовала заказ, приготовилась ждать. Курьер явился на удивление быстро. Я открыла дверь и вспомнила, чертыхнувшись, что оставила карточку в сумке.

– Одну минуту, – сказала я, и принялась за поиски, машинально отметив, что форменная бейсболка и сумка как-то не очень сочетаются с джинсами безумно дорогой марки. Впрочем, скорее всего, подделка. Сейчас подделывают даже элитные автомобили. Что уж говорить о каких-то там джинсах…

– Мисс Дэвис, – тихо сказал курьер, шагнув за мной следом в дом. Из-под бейсболки на меня смотрели серые глаза. Внимательные, цепкие, умные. – Элис! Не пугайтесь, пожалуйста. Я не причиню вам зла. Я журналист, – он начал копаться в кармане и протянул мне пресс-карточку.

Я набрала в легкие побольше воздуха, готовясь закричать. За домом явно следят, и этого самозванца выдворят отсюда в несколько секунд.

– Элвис обратился ко мне, – четко и быстро выдал он, – а вчера я узнал, что он погиб. Пожалуйста, у нас мало времени. Нужно поговорить.

Мне следовало выставить его. Следовало позвать на помощь. Но было во взгляде лже-курьера нечто такое, что я громко сказала:

– Подождите, пожалуйста, пару минут. Наверное, я переложила карточку в другую сумку.

Курьер, назвавшийся журналистом, кивнул и, не теряя времени, быстро заговорил:

– Вот моя карточка, я не могу оставаться здесь долго.

Да, если я начну вести длительные беседы с курьером – это точно вызовет подозрения.

– Обязательно выберитесь из этого дома, нам надо встретиться. Боюсь, вы в опасности. Элвис видел, как убили ту девушку, потому и погиб, – сказал он и выскользнул за дверь.

– Большое спасибо, дружище, – весело выкрикнула я вслед «курьеру», сбегавшему по ступенькам крыльца.

Потом захлопнула дверь, медленно опустилась на пол, вцепилась пальцами в пакеты. Так… карточка. Я посмотрела на белый прямоугольник картона. Что еще за журналист? «Раймонд Моллиган» – единственная надпись на визитке. И цифры номера телефона. Как-то это странно, разве на карточке репортера не должно быть названия издания, адреса?

Какой-то уж очень загадочный журналист… Его слова эхом отдавались в ушах. «Элвис видел, как убили ту девушку». И у меня не осталось ни малейших сомнений. Речь идет, конечно же, о Нэнси. Все наперебой пытаются убедить меня в том, что Нэнси жива, что она уехала из города по собственному желанию.

А я так отчаянно хотела им верить! Но в глубине души я ведь с самого начала знала, чувствовала: с Нэнси случилась беда. Я открыла бутылку пива, сделала глоток и тут же вылила остальное содержимое в раковину.

Ну уж нет, мне надо сохранять трезвый ум. Нэнси и Элвис уже проиграли в этой странной игре, и я запросто могу стать следующей. Итак, Элвис видел, как убили девушку, а начальник отдела безопасности уверяет меня, что та жива.

Значит, он причастен. Что же там произошло на самом деле? Разрозненные пазлы информации складывались один к другому, и цепочка событий сама собой выстраивалась у меня в уме. Нэнси собиралась на тринадцатый уровень. Страшно представить, что там предусмотрено правилами Лабиринта, но она знатно надралась накануне.

Вряд ли кто-то убил ее нарочно, но опасные сексуальные игры на грани насилия, а то и за его гранью – это то, для чего, собственно, и был создан Лабиринт. Сейчас не так уж и важно: или ее клиент увлекся, или убийство –один из пунктов «меню» заведения для секс-гурманов.

Каким образом Элвис мог стать свидетелем убийства? И на этот вопрос ответить было легко, даже не задумываясь. Он следил за мной. Идиот! Вместо того, чтобы дождаться, когда я решу его проблемы, он предпочел создать новые. И поплатился.

Слезы снова навернулись на глаза. Черт возьми, Элвис… Он погиб так глупо. Внезапно слезы высохли: только сейчас до меня со всей ясностью дошло то, что я должна была понять уже давно. Сейчас, «под защитой» Штерна, я нахожусь в самом опасном для себя месте из всех возможных.

И было бы глупо раскисать и оплакивать Элвиса, Нэнси или страдать по Брайану. Мне нужно выбираться. Я быстро переоделась в удобные джинсы и майку, зашнуровала кроссовки, бросила в рюкзак все самое необходимое. Действительно необходимое: документы, деньги, карточки. Все остальное можно купить. А выглядеть так, будто я собралась в кругосветное путешествие, мне нельзя. Проверила почту.

Нужное письмо нашлось сразу же. Деканат извещал меня о том, что я в трехдневный срок обязана представить документы, объясняющие причину моих бессовестных прогулов. А иначе меня ждет дисциплинарная комиссия.

Я сама удивилась тому, насколько мне плевать. А ведь я безумно хотела поступить в университет и чертовски радовалась стипендии. Но если тебя в любой момент могут убить, отчисление можно смело назвать ничтожной проблемой.