ним бесполезно. То ли он действительно считает, что Илонне лучше продолжить обучение магическим дисциплинам, то ли просто не хочет подвергать её опасности в драке с хивашскими ордами, но только переубедить его Илонне не удастся.

Она посмотрела на захлопнувшуюся дверь и приняла решение. Рявкнув Шаберту «Иди за мной», Илонна разъярённой фурией промчалась по коридорам Академии и стрелой вылетела в главный двор. Вспотевший мальчишка едва поспевал за ней.

— Гейрге, — бросилась к красной драконице Илонна, — беда! Хиваши напали на Григот. Дилль где-то там, и ним что-то случилось. Я должна уехать.

Красная драконица склонила голову, словно пытаясь понять, что тараторит вампирша.

— Гейрге, прошу тебя, не отгоняй Шаберта. Он будет ухаживать за тобой и твоим малышом пока мы с Диллем не вернёмся. Прошу тебя.

Красная повернула голову к мальчишке, стоящему в дверях и не рисковавшему приближаться к драконице. Дело было в том, что при первой же попытке познакомить Гейрге с Шабертом, она едва не спалила парнишку. Уж чем он ей не понравился, Илонна не знала. Впрочем, и остальных людей — как магов, так и простых слуг, драконица не жаловала и не подпускала к своему драгоценному детёнышу. Даже гроссмейстера Адельядо. Исключение составляли Дилль и Илонна. Ну и чиал, разумеется.

— Гейрге, я должна уехать, понимаешь? Дилль в беде. Я всё равно уеду, пусть даже весь Тирогис будет против. Но твоему малышу нужен уход, позволь этому мальчишке быть рядом с тобой. Он не причинит вам вреда.

Красная драконица повернула голову к вампирше, потом опять посмотрела на стоящего в отдалении Шаберта и негромко рыкнула. Илонна обхватила лебединую шею Гейрге.

— Спасибо тебе за понимание. Шаберт, иди сюда. Иди, не бойся, благородная Гейрге не будет тебя сжигать.

Мальчишка осторожно приблизился.

— Твоя задача проста: будешь приносить мясо, уносить отсюда кости и чистить двор. Малыша не трогай. Шехан.

И чиал, и мелкий дракон одновременно повернулись к Илонне. Она уже заметила, что новорожденный дракон откликается на имя, данное коту. Ну, пусть будет два Шехана, тем более, что Гейрге не возражала.

— Шехан, ты останешься здесь. И не спорь! — Илонна погрозила коту пальцем, когда тот прижал уши и возмущённо зашипел. — Охраняй малыша и благородную Гейрге от любопытных. Я вернусь.

Кот издал жалобный вой, но Илонна осталась непреклонной.

— Шаберт, ты всё понял? Не надоедай драконам и следи, чтобы никто сюда не пробрался — иначе от любопытных останутся только обгорелые кости. Всё, я должна идти — мне ещё надо лошадь где-то украсть.

Красная драконица взревела и распластала одно крыло по земле. Илонна остановилась.

— Гейрге, неужели ты…

Драконица ещё раз рыкнула. Илонна быстро вскарабкалась ей на спину. Гейрге повернулась к Шаберту и грозно прорычала какое-то длинное драконское ругательство, потом взмахнула крыльями и взмыла в воздух.

— Шехан, Шаберт, охраняйте малыша, — послышался крик Илонны, и силуэт драконицы исчез в небесной вышине.

Мастер Фиррис рассвирепел, когда узнал, что Илонна всё же нарушила его приказ. Но гнев мастера клинка был лишь бледной тенью по сравнению с яростью гроссмейстера, который в своих далеко идущих планах выделял Гейрге особое место. А теперь из-за взбалмошной вампирши он лишился не только обладателя драконьего дара, но и такого нужного рычага давления, как взрослый дракон, обитающий в Академии. Бедолаге Шаберту пришлось выслушать немало нелестных эпитетов, словно это он был виноват в бегстве вампирши.

Получив известие о нападении хиваши на клан Григот, Адельядо и Дево начали формировать команду боевых магов для отправки на восток. Мастер Фиррис уведомил гроссмейстера, что сегодня же покидает Академию и выезжает вместе с вампирами из посольства.

Тео сказал, что тоже должен идти на помощь клану, и попытался присоединиться к мастеру Фиррису, на что мастер Росс пригрозил ему пожизненной отработкой кухонных штрафов. Впрочем, старик тут же добавил, что Тео непременно войдёт в состав команды боевых магов. Тео, понимая, что от него будет больше пользы в составе магов, был вынужден остаться. А когда он узнал, что Илонна улетела на красной драконице, только завистливо вздохнул и мысленно пожелал ей удачи.

* * *

Лабиринт миров был прекрасен. Яркие искорки кружились в безумных хороводах, плели замысловатые узоры, гасли и зажигались, словно подмигивая ему. Перламутровая полутьма лабиринта неотвратимо влекла к себе, затягивая всё глубже и глубже.

Он парил, выбирая среди сонма искр самую привлекательную. Быть может, устремиться к той, что сверкает ярким зелёным светом? Или ту красную с бледно-салатовым ореолом? Или мрачно-коричневую — такую тёплую и манящую?

Когда-то давно он уже был здесь и совершил долгое путешествие среди бескрайних перламутровых просторов лабиринта. Помнится, в тот раз едва он сунулся в первый открывшийся ему мир, как путешествие превратилось в череду меняющихся со страшной скоростью картинок. Интересно, в этот раз будет так же? Какая разница? Любой мир хорош, если только он не окажется одним из демонских.

Память услужливо подсунула видение из прошлого. Багрово-красное небо, красно-чёрные скалы, каменистая площадка, на которой стоят вооружённые до зубов воины разных рас. Отрывистый рёв громадного командира, и две шеренги бросаются друг на друга. Короткий бой, после которого на камнях остались лежать трупы неудачников. Оставшиеся в строю объединяются, вновь делятся на две команды, готовясь к очередной смертельной схватке. Это тренировка — выжившие станут несгибаемым хребтом армии Завоевателей, безжалостно спаливших не один десяток миров.

Следом пришло воспоминание о сказанных кем-то словах, что Завоеватели сожгли мир вампиров. Оставшиеся в живых предпочли примкнуть к армии демонов, нежели влачить жалкое существование в испепелённом дотла мире. И потом вампиры поселились на Тангрине, когда армия Завоевателей потерпела там сокрушительное поражение.

Мысли понеслись вскачь. Вампиры, считавшиеся среди людей нежитью, оказались очень даже живыми. И поклонялись Единому, который и уничтожил передовые части армии Завоевателей. Сверхголем, кстати, вовсе не возражал против новых поселенцев и разрешил им поселиться в сумеречной зоне, окаймлявшей Запретный предел.

Воспоминания хлынули бурным потоком. Золотой свет Единого во время крещения мастера Орхама и Тео, и такой же, только тусклее, призванный Героном по время похода в Запретный предел. Коренастый монах пытается утащить бесчувственное тело из-под бдительного надзора драконицы, перед которой неистовствует Гунвальд. Каршарец, замотанный, как мумия, в бинты, и дремлющий старичок лекарь. А вот и Тео, который тоже забинтован так, что осталась только узкая щель для дыхания. И Илонна, пытающаяся покормить Тео. Огромные зелёные глаза вампирши и слова «Я вернусь к тебе даже с того света»…

Перламутровая мгла дрогнула. Дилль собрал рассыпающиеся кусочки воспоминаний и стал самим собой. Лабиринт больше не манил его, искорки миров стали чужими и колючими. Будь Дилль в теле, он бы зябко передёрнул плечами, а сейчас