– Что она у вас делает? – спрашивала Шляпа недовольно.

– Я же говорил, что соседка, заходит иногда, – отмахнулся Клоун, и я нахмурилась.

– Ты слишком много о ней говоришь, и она часто бывает у вас дома… Мне это не нравится, Дан.

Ты мне тоже не нравишься, коза остроносая. И не Дан, а Даня. Но я, разумеется, промолчала.

– Ты ревнуешь? – усмехнулся он. И я почему-то представила, как Клоун сейчас обнимает свою рыжую пассию. Стало противно.

– Ревную, – с вызовом отвечала Маргарита. – Эта девчонка все время около тебя ошивается.

– Мы в одном классе учимся вообще-то. Да и знаем друг друга тысячу лет.

– Все равно. Она мне не нравится, – стояла на своем девушка.

– Марго, она мне как младшая сестренка, – отозвался Даня.

– У вас разница – несколько месяцев, – фактически озвучила мои мысли Маргарита.

– Перестань, – в голосе Даньки послышалось раздражение. – Я же сказал – она мне как младшая сестра. Сводная, – почему-то хмыкнул он.

Я даже оскорбилась. А ты мне как никто. Просто никто.

– Не общайся с ней, – попросила Шляпа.

– Я буду общаться с теми, с кем хочу общаться, – вдруг рассерженно сказал Клоун. – Не ставь ультиматумы.

– Но она меня раздражает!

Ой, можно подумать, я от восторга несусь в звездную высь, увидев тебя.

– А меня раздражаешь ты, – ухмыльнулся Матвеев.

Что ответила Шляпа из «Г», я не знаю. Послышались чьи-то шаги, и мне пришлось ретироваться, дабы не быть застуканной в подслушивании чужих разговоров. Этот диалог заставил меня изменить свое отношение к Клоуну. Если раньше я действительно постоянно к нему лезла и обращала на себя его внимание, то теперь решила стать холодной и недоступной, как айсберг. Это почти получилось. Правда, сначала где-то глубоко в сердце жила робкая надежда, что Клоун заметит, что я больше почти не общаюсь с ним, и сам проявит инициативу, то потом и она исчезла. Даниил Матвеев оставался холоден к своему детскому врагу номер один. Это отчего-то очень раздражало, и я решила, что буду презирать его.

В апреле же случилось поворотное, можно сказать, событие. Гуляя вместе с Леной по торговому центру «Атриум» в другом районе города – втайне от мамы, разумеется, – я встретила рыжую Шляпу под руку с каким-то незнакомым светловолосым типом, по виду довольно взрослым, может быть, даже студентом. Они, никого не замечая, шагали мимо многочисленных павильонов, а мы с Ленкой, прячась и боясь спугнуть, пошли следом, незаметно фотографируя парочку.

Шляпа и ее новый парень зашли в несколько магазинчиков, где она, в лучших традициях любовного жанра, мерила модные платья, а он оценивал, идут ли они ей или нет, и даже купил парочку. Потом Шляпа захотела пожрать и потащила кавалера в дорогое кафе – не чета фастфуду, на который у нас хватало денег, чтобы забежать после школы и потратить их на гамбургеры, картошку фри и молочные коктейли.

Мы тоже пошли в кафе и, пересчитав все свои сбережения, заказали суши по какой-то акции. Кроме того, у меня получилось сделать несколько замечательных фото. Вот Шляпа кокетливо хихикает над шуточкой (наверняка несмешной), а блондин заботливо поправляет ей волосы. Вот она отправляет в его рот кусочек чего-то там из своей тарелки, а он послушно разевает рот и влюбленно таращит глаза. Вот целует – сначала в щеку, для совместного селфи, а потом в губы.

– Фу-у-у… Они же только что ели, – поморщилась Ленка, с кислым видом дожевывая свои суши – ей они не очень-то и нравились, в отличие от меня. Но, как говорится, голод не тетка.

– Ты не понимаешь, у них любовь, – хмыкнула я и нажала большим пальцем на клавишу «Отправить».

И в этот славный миг несколько фото полетели сквозь интернет-пространство на телефон Клоуна. Он, к счастью, был в сети и тотчас увидел эти сообщения, хотя в последнее время нечасто открывал мои послания, которые обычно были репостами каких-нибудь забавных картинок.

«Где?» – только и спросил моментально все понявший Данька. Я написала адрес, почему-то воспринимая все это как очередной прикол, по которым даже немного соскучилась. И только когда спустя двадцать минут Клоун появился в кафе, видимо, примчавшись на такси, я поняла, что для него все это очень серьезно.

Я поняла это по его лицу и какому-то даже отчаянию, плескавшемуся в серо-голубых глазах. Он решительно направился к столику парочки и с широкой, крайне неестественной улыбкой сел на диванчик рядом с опешившей Шляпой. Я не знаю, что он говорил, но вид у рыжей становился все печальнее, а лицо молодого человека – все удивленнее. Он попытался взять ситуацию в свои руки, стал что-то раздраженно отвечать, хмурить брови и тереть лоб, но не уходил и даже положил развязно руку Шляпе на плечи…

А потом Данька ударил его. Я второй раз в жизни видела, как он дерется – по-настоящему. Не борется в шутку с пацанами в школе или во дворе, не пытается дать отпор мне, когда в прошлом году я то и дело пыталась хорошенько треснуть его, а бьет со всей силы прямо в лицо. Блондин отлетел в сторону, чуть не перевернул соседний стол и с трудом поднялся, держась за окровавленную губу. А у меня сжалось сердце – так жалко стало Даньку, который, кажется, порывался нанести второй удар. Черт, у него ж проблемы будут!

Не думая, что делаю, я вскочила и побежала к нему наперерез, распахнула руки в стороны, как крылья, и спешно стала твердить:

– Нет, Дань, не надо, не надо, не бей его!

– Отойди, – попытался он отодвинуть меня, но я не позволила ему, зная точно, что мне он больно не сделает – по крайней мере специально. Это больше не ребенок, а почти мужчина, у которого есть что-то вроде кодекса чести.

– Нет.

– Отойди, я сказал!

Клоун вновь попробовал убрать меня со своего пути, но я просто обняла его – или нет, вцепилась, как в самое большое свое сокровище, и он не смог сдвинуться в сторону. Я слышала, как гулко бьется в груди его сердце – словно он только что пробежал стометровку на скорость. И нехотя отпустила.

– Придурок, – процедил сквозь зубы блондин и поманил за собой Шляпу, которая жалобно и неотрывно смотрела на Даньку.

А я мрачно взирала на нее. Рыжая поймала мой взгляд и вдруг бросила:

– Все из-за тебя, мелкая гадина.

– С какого фига я мелкая?! – возмутилась я и спохватилась: – Сама овца.

Меня припечатали нецензурным хлестким выражением. И откуда только такие знает?! Надо на заметку взять…

– Хватит препираться с малолеткой, идем, – отрывисто бросил Шляпе парень. – И пакеты не забудь.

– Извинись, – вдруг сказал глухим голосом Данька.

– Слушай, чувак, я тебя знать не знаю, – с неприязнью посмотрел на него блондин, промокая салфеткой кровь на губе. – Я позволил тебе меня ударить, потому что спал с твоей девчонкой, хотя подчеркну – я о тебе не знал. Но извиняться – пошел-к а ты.