— Но… эйо Амброзий! Бурдалан может стать даже эйо, и это не первый случай! — козырнула Гайя.

— Вы имеете в виду полумифического Гифа? — закатила глаза Лали Илларионовна.

— Почему полумифического? — возразила Гайя. — Есть факты, подтверждающие, что…

— Ну кто, кто, скажите, подтверждает эти факты? Виола Рерайт, которая, как мы все прекрасно знаем, подтверждает только то, что ей выгодно подтверждать, чтобы «Газету» не перестали читать. Хоть я сама и не читала эту ее бездоказательную статью, но… Ладно, не будем спорить, пусть спорят историки. Но, хорошо, пусть даже два бурдалана за всю историю цивилизации стали эйо — что это как не исключения, подтверждающие незыблемое правило?

— Кстати, — снова вставил как бы невзначай свое «кстати» Александр, незаметно тем самым занимая сторону Гайи. — Бурдаланы стали не только ходить в цирк, но и писать письма. Удивительный прогресс, если вспомнить, какими они были…

— Это вам Виола сказала? Не стоит стопроцентно доверять столь достоверной информации. Журналисты врут как бурдаланы и вечно все преувеличивают. Бурдаланы пишут письма в газету… — покачала головой администратор. — Не смешите меня. Он пристают с этой просьбой к прохожим, что лучше, конечно, чем отбирать у горожан еду и одежду. Хотя… не исключено, конечно, что нашлось несколько бурдаланов, которые, действительно, пожелали освоить грамоту и учатся писать потихоньку. Но, вы же сами прекрасно понимаете, невозможно за день научиться писать, причем так, чтобы писать письма.

— Вот! Прочтите одно из них наугад, — Александр перетасовал письма так же, как это делала Виола, и предложил администраторше самой вытянуть любое из них.

Она с благосклонной улыбкой приняла эту игру.

— Можно прочесть? — забрались тонкие пальцы с нежно-розовым маникюром в конверт и замерли на полпути.

— Конечно, — кивнул Александр.

— Дорогой Александр! — начала с насмешливо-торжественной интонацией читать Лали Илларионовна. — Я восхищаюсь вами с тех самых пор, как узнала о вашем существовании, и мне совершенно безразлично, кто вы — бурдалан, горожанин, эйо или пришелец, как пишут в газетах. В любом случае вы для меня герой.

Ваш поступок, когда вы приютили найденную в лесу собаку, вдохновляет. И, возможно, я тоже однажды заведу себе псину, хотя они и воняют ужасно до тех пор, пока не становятся шубами.

Я уже перестала носить псиные шубы, даже перекашенные в леопардов. Ведь это глупо перекрашивать псов в леопардов. Я поняла это так вдруг, как будто меня ударила молния, когда увидела ваше фото в «Газете».

Я даже учусь читать понемногу. У нас есть одна жительница Низины — мы совем ее безумная Марта.

Она умеет читать и писать, и теперь она не кажется уже такой сумасшедшей.

Именно от нее я узнаю теперь, что буквы складываются в слоги, а слоги в слова.

И сейчас, когда я пишу это письмо при свечах, я думаю о том, что мне не с кем поделиться своими мыслями, кроме как с Вами.

А Вы, я знаю, поймете и не осудите меня. Надеюсь, однажды Вы приедете к нам в Низину с концертом. Я никогда не слышала рояль, все вокруг всегда говорили мне, что звучит он ужасно — настоящая какофония — не то, что консервная банка, но почему-то я уверена, что это не так.

Ваша преданная фанатка,

Мия».

Ведь не нужно проводить никакого лингвистического анализа, чтобы уловить очевидную ложь, — администраторша резко подчеркнула что-то ногтем в письме. — Вот. Только вслушайтесь. «И сейчас, когда я пишу это письмо при свечах». У бурдаланов нет никаких свечей. Они жгут лучины или греются у костров. В общем, дикие люди. И все время врут. Вот и здесь. Ваша фанатка придумала это… или попросила придумать что-нибудь этакое, поэтичное, того, кто писал письмо за нее. Только сопоставьте: «узнаю, что буквы складываются в слоги» — это же уровень детского сада. И тут же «пишу это письмо», да еще и «при свечах».

Администраторша рассмеялась.

— Скажите… — Александр положил письмо, аккуратно сложив его, обратно в конверт. — Вы любите бурдаланов?

— Люблю ли я бурдаланов? — стало серьезным и каким-то растерянным лицо администраторши.

— Да. Любите ли вы бурдаланов? — спросил немного отчетливее Александр.

Администраторша опустила глаза:

— Я хочу им помочь, я искренне надеюсь сделать их жизнь лучше и прилагаю к этому всевозможные усилия. И надеюсь, вы все мне поможете в этом нашем непростом, но важном деле.

9

Никогда еще не доводилось Александру дрессировать собак, но с веселыми и умными помощницами дело спорилось.

Специально для Розаночки, Беляночки, Апельсинки и Киви из лучшей в Городе студии дизайна роялей привезли розовый рояль в белый горошек с большими оранжево-зелеными клавишами и всего двумя октавами.

Научить собак бегать по клавиатуре или нажимать клавиши наугад было бы гораздо проще, но как сделать так, чтобы собаки не просто играли, а играли мелодии, Александр не представлял, и вскоре ему пришлось признать: он самоуверенно взялся за невыполнимую задачу. Собаки не могут играть на рояле — разве что только совсем уж простые мелодии, и чтобы научить их этому, нужен гениальный дрессировщик, а не он — посредственный музыкант и известный только очень узкому кругу композитор Александр Голдин.

Но совсем уж отчаиваться было рано, у артистов цирка свои секреты, и одним из них Диана сразу же радостно поделилась, достав из кармана джинсов какой-то флакон.

— Здесь ароматизатор, созданный специально для цирковых собак. Если нужно, чтобы она выбрала какой-то предмет среди многих других похожих, его просто-напросто намазывают ароматизатором, а потом дрессировщица говорит, например: «Киви, принеси-ка мне букву, на которую начинается твое имя».

Услышав свое имя, Киви радостно гавкнула и подбежала к хозяйке, виляя хвостом.

Девочка погладила ее.

— Так вот, — продолжала Диана. — Киви хоть и не знает алфавита, но по запаху выбирает букву «К», а зрители аплодируют и думают «какая умная собака». Так что дрессировщику приходится быть иногда немного фокусником, правда, Гайя?

Девушка заговорщицки улыбнулась.

— Кстати, Гайя, — довольно сообщила Диана. — Этот номер очень понравился бурдаланам, почти так же, как номер с разноцветными шариками. Некоторые даже начали изучать алфавит, причем, с буквы «К». Лали Илларионовна очень хвалила меня за это и сказала, что я… — Диана выпрямилась, став немного выше, придала своему лицу строгое и важное выражение и, подражая голосу администраторши, закончила фразу, — «внесла немалый вклад в наше общее важное дело». Да-да, именно так она и сказала, — заверила Диана. — Кстати, Гайя, я постеснялась спросить, что это за общее важное дело? Лали Илларионовна сказала таким тоном, как будто все, и я в том числе, прекрасно знают о нем, и стыдно не