* * *

Быстротечное заполярное лето незаметно подошло к своему экватору. Заканчивался июль, а это значит, что приближался День Военно-морского флота, который традиционно отмечают в последнее воскресенье этого летнего месяца. Накануне Леночка сообщила, что искренне хочет поздравить Андрея с праздником и потому готовит ему сюрприз.

– Какой? – автоматически вырвалось у него.

– Приятный, – заулыбалась и немного смутилась молодая женщина.

В этот же день Андрея пригласил к себе в кабинет начальник отделения Черкесов. Побеседовали, Константиныч полистал историю болезни, что-то туда записал, а потом огорошил:

– Во вторник состоится заседание ВВК. От меня больше ничего не зависит. Там и решат, годен ты теперь к службе в плавсоставе или нет. На всякий случай тебе скажу так. На твоих лодках свет клином не сошелся. Родине честно служить можно и в других местах.

– Где? – немного обиженно и насупившись, поинтересовался Андрей.

– На берегу. Смею тебя заверить, что здесь тоже нужны достойные и порядочные офицеры.

Андрей вышел из кабинета врача, опустив голову. Его колотило. На душе скребли кошки, выли собаки и было ощущение, что его флотская жизнь подошла к своему логическому завершению. Если его спишут с лодки, то на этом она и закончится.

– Лучше бы Сан Саныч тогда за мной в отсек не возвращался. Сейчас бы не было этого мерзкого чувства, что ты никому не нужен и для флота вроде как балласт, – в сердцах подытожил он разговор с врачом.

День Военно-морского флота Андрей встретил в отвратительном настроении. Почему-то вспомнилось, как когда-то в этот профессиональный праздник, еще в курсантскую бытность, он участвовал в театрализованном военно-морском шоу. Тогда им выдали автоматы с целым рожком холостых патронов, погрузили на катера, которые проследовали к небольшому островку перед трибунами высокопоставленных гостей, где курсанты устроили учебный показательный «бой за высадку десанта на необорудованное побережье». По команде они прыгали прямо с катера, и, бредя к острову по пояс в воде, при этом оглушительно стреляя в условного противника, «завоевывали» победу. На следующий год Андрей участвовал в массовом заплыве 150 курсантов. Они плыли в тельняшках, изо всех сил стараясь выдерживать равнение колонн и шеренг, а на голове у каждого был белый чехол от бескозырки. Очевидцы рассказывали, что со стороны это зрелище выглядело весьма внушительно.

Вечером, нарядная и веселая, в отделении появилась Леночка. Подойдя к Андрею, она незаметно шепнула, что ждет его в восемь часов в кабинете старшей медсестры. В назначенное время взору Андрея предстал со вкусом сервированный небольшой праздничный стол. Трехсотграммовая бутылка коньяку вкупе с шампанским, домашними котлетами, картошкой фри, салатами и фруктами невольно заставили почувствовать праздничную атмосферу и раздразнили аппетит. Тем временем Леночка кокетливо сняла белый халат. Андрей невольно отметил высокую грудь, узкую талию, крутые бедра и стройные ноги этой женщины.

– Я тебе нравлюсь? – почувствовав оценивающий мужской взгляд, проворковала Леночка, при этом незаметно расстегнув еще одну верхнюю пуговичку на блузке.

– Очень, – честно признался Андрей.

– Вот решила тебя немного порадовать. Ко всем сегодня жены и дети приходили, а ты, Андрюша, один-одинешенек.

После диетического госпитального меню домашняя снедь казалась особенно вкусной. Андрей на время даже забыл, что в начале следующей недели принципиальная военно-врачебная комиссия вынесет свой вердикт его годности к плавсоставу. Не зря ведь считается, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Они разговаривали и шутили, Андрей даже вспомнил несколько смешных анекдотов и комичных случаев из личной жизни, от которых Леночка звонко и долго смеялась. Но у обоих оставалось чувство какого-то ожидания, словно между ними должно произойти что-то очень важное. И это произошло.

Андрей рассказывал очередную байку, а Лена, делая вид, что слушает, внезапно резко спросила:

– Тебе хорошо сейчас со мной? – и после утвердительного ответа добавила:

– Я рада. Тогда нет никаких проблем…

С чем нет проблем, Леночка не объяснила, но было и без того все понятно. Андрей поднялся из мягкого кресла и, шагнув к двери, повернул круглую ручку допотопного замка. Раздался глухой щелчок. Спиной он напряженно ждал возражений или какой-нибудь ироничной реплики, напрочь перечеркивающей его намерения. Но Леночка напряженно молчала. Тогда Андрей резко развернулся и негромко позвал: «Иди ко мне…»

Он обнял ее, и они слились в долгом жадном поцелуе, даже сквозь ткань одежды ощущая каждую клеточку друг друга. Андрей осторожно принялся расстегивать многочисленные пуговицы на Леночкиной блузке, а она, не противясь, еще крепче обвила маленькими ручками его шею. За нарочитой решительностью Леночки Андрей интуитивно угадывал смущение, но то была не робость юной девицы, а женская боязнь просто не понравиться или, того хуже, показаться навязчивой.

Волна благодарности и просыпающегося желания тут же накатила на Андрея, будто выдавая карт-бланш на дальнейшие сумасбродства. В одно мгновение все замысловатые дамские штучки – от невесомой блузки до крохотных трусиков – под решительными руками истосковавшегося мужчины, словно капустные листья, оказались на полу. А дальше… Будто не было ужаса от пережитого и боли от потерь, лишь ликование страсти и неутомимое желание друг друга, сопровождающееся жарким шепотом и прерывистым дыханием…

Когда Леночка взмолилась о пощаде, Андрей, будто очнувшись, с радостным удивлением понял: остались в жизни, оказывается, заповедные островки тепла и нежности. Потом они снова любили друг друга, и не было ни капли пошлости в их торопливой жадности. Андрей взахлеб пытался насытиться дурманящим запахом упругой кожи, чуть влажными в страсти объятиями женских рук, глуховатыми стонами утоленного желания, – всем тем, что было в его сумасшедшей преданной службе не просто дефицитом, а непонятно кем и зачем украденным куском жизни.

После разрыва с бывшей женой это была первая женщина Андрея. Он неистово входил в нее и через несколько минут довел до пика ощущений. Леночка застонала на выдохе – раз, второй, третий, распластанное тело напряглось, бедра сильно прижали к себе мужчину. Чтобы ей стало хорошо, он удвоил усилия, продлевая женское блаженство.

– Андрюшенька, мне так хорошо с тобой, – прошептала женщина.

Забросив белые длинные Леночкины ноги на плечи и соединившись с ней самой напряженной и обостренно-чувствительной частью тела, Андрей, казалось, в этот миг забыл обо всем на свете: об аварии, о возможном списании из плавсостава, об Ирке, пока наконец вся накопившаяся мужская тяжесть не вырвалась наружу. Почувствовав финал, Леночка подыграла ему, несколькими движениями таза способствуя окончательному облегчению. Когда все было уже позади, она вновь прижалась к Андрею и прошептала:

– Я от тебя ничего не требую. Наверное, у нас будет, как говорят моряки: «Поматросил, да и бросил». Но я хочу, чтобы ты знал: я всегда останусь твоим другом. Ты понимаешь, всегда…