– Грустная история, – сказал Фрито. – Это правда?

– Нет, – сказал Леголам. – А еще есть песня. И он начал напевать:

В старину жила одна эльфиня,

Секретаршей работала днем.

Ее волосы и зубы были золотыми,

Но дешевым был одеколон.

Про искусство она говорила: – Шикарно!

Мурлыкала боевики.

Ее голова полна Мейбелин,

А рот – чуингами.

Ее мысли – только

О нарядах и мужчинах,

Одевалась она в тонкие колготки,

Когда шла развлекаться с подружками.

Однажды она повстречала эльфа,

Он долго ее развлекал,

Про толстый бумажник ей рассказал,

И что ночью закон изучал.

И в эту ночь она ему отдалась

На заднем сиденье машины.

«Такой богатый, умный и веселый,

Настоящий семейный мужчина».

Но потом он с улыбкой ей рассказал,

Что его другая ждет,

Что он на почте клерком работает

И с матерью живет.

Блестела слеза у нее на щеке,

Когда ехала на автобусе домой.

Уже дважды так было на прошлой неделе.

Помоги, господь, бедной эльфине.

– Пожалуй, лучше будет, если мы перейдем речку засветло, – сказал наконец Эрроурут. – Ходят слухи о грибковых летучих мышах и кровопийцах-вампирах, обитающих в этих местах.

Подняв повыше свою косметичку, он ступил в воду, похожую на уху, все последовали за ним. Вода нигде не достигала более нескольких футов, и болотникам не очень трудно было двигаться.

– И в самом деле забавная речка, – сказал Бромозель, когда вода начала хлопать его по ляжкам.

На противоположном берегу реки они обнаружили густую лесополосу мертвых деревьев, покрытых надписями на эльферанто, гласящими «Посетите сказочную Деревню Эльфов!», «Осмотрите Змеиную ферму!», «Не забудьте заглянутъ в мастерскую Санп!», «Помогите сохранить лес зачарованным!»

– Лорнадаун, Лорнадаун, – вздохнул Леголам. – Чудо Нижней Средней Земли! В этот момент в стволе большого дерева открылась дверь, за которой можно было увидеть маленькую комнатку, заполненную мятыми открытками, ходиками с кукушкой и коробками из-под леденцов. Из-за конфетного столика вышел перепачканный смазкой эльф.

– Добро пожаловать! – сказал он, низко поклонившись. – Я – Пентель.

– Приблизься к нам, костенога, – сказал Леголам.

– Не, ну, ну, – произнес эльф, значительно откашливаясь. – Вы немножко запоздали. Сезон закончился.

– Мы просто шли мимо, – сказал Эрроурут.

– Но неважно, – сказал Пентель. – Есть на что посмотреть. Есть на что посмотреть. Слева – окаменевшее дерево, к вашим услугам. Справа – Скала Большого Эхо, к вашим услугам, и Природный Мост. А там, впереди – Старый Колодец Желаний, к вашим услугам.

– Мы пришли из Дории, – продолжал Эрроурут – Мы направляемся в Фордор. Эльф побледнел.

– Надеюсь, вы получите удовольствие от пребывания в Лорнадауне – Стране Чудес, – быстро проговорил он и, вручив им пачку рекламных буклетов, вскочил в дерево, захлопнул дверь и запер ее на задвижку.

– Беспокойные времена, – сказал Эрроурут. Леголам раскрыл один из буклетов и стал разглядывать карту.

– До Деревни Эльфов недалеко, – сказал он наконец. – И если хозяева остались прежними, то этой деревней владеют родственники Орлона Целлофан и леди Лавалье.

– Эльфы, – проворчал Спэм. – Я не говорю, что Сорхед Большая Голова прав, но я и не говорю, что он неправ, если вам понятен ход моей мысли.

– Заткнись, – мрачно сказал Леголам. Наспех перекусив бранкским ладаном и мирром, компания отправилась в путь по широкой тропе, которую Леголам нашел на карте и которая называлась «Переулок Ужаса». Время от времени механические драконы и гоблины выскакивали из резиновых кустов и, неуверенно покачиваясь на своих пружинах, зевали и рычали. Но даже на болотников эти нападения не производили никакого впечатления, и спустя несколько коротких часов путешественники вышли на край небольшой рощицы, выглядевшей очень окаменевшей. Со странно симметричных ветвей неубедительно свисали пучки сильно окислившихся медных листьев.

Пока они стояли, удивленные, в ближайшем дереве распахнулось окно и высунувшаяся эльфиня готическими буквами на древнем языке прокричала им:

– Привет вам, странники!

– Там есть еще такие, как ты? – вежливо ответил Леголам.

Спустя мгновение открылась дверь в огромном дереве и из нее вышел низенький эльф.

– Целлофан и Лавалье ожидают вас наверху, – сказал он и повел компанию в широкий ствол.

Дерево внутри было совершенно пустым, а его внутренняя поверхность была оклеена обоями «под кирпич». Винтовая лестница вела сквозь дырку в потолке на верхний этаж, и эльф знаками показывал им, чтобы они быстрее поднимались по узким ступеням. Поднявшись наверх, они оказались в комнате, выглядевшей так же, как и нижнее помещение, но ярко освещенной свисавшей с высокого потолка люстрой, сделанной из тележного колеса. На двух пеньках в конце комнаты сидели Целлофан и Лавалье, одетые в дорогой муслин.

– Добро пожаловать в Лорнадаун, – сказала Лавалье, медленно поднимаясь на ноги, и путешественникам показалось, что она прекрасна, как поросль молодого кустарникового дуба. У нее были великолепные каштановые волосы, и когда она тряхнула головой, на пол дождем посыпались пригоршни великолепных каштанов.

Фрито вертел на пальце Кольцо и любовался ее великой красотой. Он стоял, как зачарованный, а Лавалье, посмотрев на него, увидела, что он вертит на пальце Кольцо и любуется ее великой красотой.

– Я вижу, Фрито, – сказала она, – что, вертя на пальце Кольцо, ты любуешься моей великой красотой. Фрито судорожно выдохнул.

– Не бойся, – сказала она, торжественно ущипнув его за нос. – Мы не задаваки. Затем встал Целлофан и приветствовал каждого путешественника по очереди, и жестом усадил их на резиновые мухоморы, расставленные у стен, и попросил их поведать ему об их странствиях. Эрроурут прокашлялся и начал:

– Однажды, давным-давно…

– Зовусь я Ишмаэль… – сказал Гимплет-Штопор.

– Единожды в месяце апреле… – начал Леголам.

– Услышь меня, о Муза! – вступил Бромозель. После некоторых споров Фрито рассказал всю историю Кольца, вечеринки, устроенной Дилдо, о Черных Шлепперах, об Орлоне, Дории и безвременном уходе Гудгалфа.

– Не может быть, не может быть… – грустно произнес Целлофан, когда Фрито умолк. Лавалье печально вздохнула:

– Путь ваш долог и труден.

– Да, вы несете тяжкое бремя, – подтвердил Целлофан.

– Ваши враги могучи и безжалостны, – сказала Лавалье.