– До сих пор его знаю и могу спеть. Для меня всегда важно, чтобы в компании была идеология.

– Иногда говорят, что нас в «Пятерочке» заставляли гимн петь. Так вот я пела его с удовольствием и гордостью. Как в свое время с удовольствием пела комсомольские песни, – вторит ей Светлана Бабанская. – Возможно, уже потом, кому-то в магазинах эта практика и не нравилась. Но для нас она была настолько естественна, что никто не спрашивал, зачем это нужно. И теперь, когда мы поем гимн X5, мне на память приходят старые слова.

– Да, нас заставляли учить гимн. Ходили слухи, что Рогачев лично кого-то уволил за то, что тот не помнил слова. И мы пели хором, потому что не хотели потерять работу. Ничего приятного в этом не было. Достаточно жесткая история. Но я говорила себе: тебе платят за это деньги, поэтому будь любезна – учи, что от тебя требуется.

– Были люди, которых перло от музыкального воплощения идеологии. Но в большинстве своем они сидели в офисах и были более-менее приближены к руководству, – уверена Елена Лабзина, возглавившая в 2005 году службу персонала московской «Пятерочки». – А основной контингент сотрудников относился к этой практике скептически. Гимны пели, потому что заставляли.

– На таких собраниях всегда было видно, кто давно в компании, а кто новенький, – вспоминает Олег Высоцкий. – Новички тяжело приживались. Многие смотрели на нас как на идиотов. Сначала и мы ощущали себя таковыми. А потом привыкаешь, это вживляется в тебя. И ты чувствуешь драйв. Особенно если еще начинаешь хорошие деньги зарабатывать. Конечно, все это пафосно звучит. Но те сети, в которых нас называли идиотами, потом исчезли и закрылись, а на месте их магазинов теперь стоят «Пятерочки». Спустя годы я понимаю, что корпоративная культура – это, возможно, был самый важный фактор в развитии компании.

– Идеология и ценности – это одно и то же. Просто на разном уровне. Ценности поймут не все. А идеология – это то же самое более понятными словами, – резюмирует Игорь Сапожков.

– Представлял к награде региональный директор. Прежде, чем выдать паспорта коллективу магазина, мы обязательно организовывали туда приезд. Запускали своего рода тайного покупателя, – рассказывает Алла Правоторова. – Если мы встречали невежливого кассира или видели грязный пол, то звонили региональному директору и объясняли, что выдавать паспорта пока рано. И они там мыли полы, наводили порядок. В общем, это был реальный инструмент у нас в руках.

– Мне его выдавали в Константиновском дворце, и это больше всего походило на прием в рыцарский орден или масонскую ложу, – рассказывает Светлана Бабанская. – Мне и другим награждаемым повязывали шарф, предлагали испить из кубка (кажется, там было соленое вино). На церемонии присутствовали все первые лица компании и сотрудники, получившие «Грифона» раньше меня.

– Это было некое таинство, разработанное и утвержденное самим Андреем Владимировичем, – объясняет Алла Правоторова. – Если в других вопросах мне была предоставлена большая свобода, то тут не допускалось никакой самодеятельности.

– Там был пустырь и ничего интересного вокруг. А Андрей оглядел нас и произнес: «Я вижу недоумение в ваших глазах, но этот магазин через месяц будет миллионником». Это значит – с выручкой более одного миллиона рублей в день. Ошибся он только в одном: тот магазин стал миллионником уже через две недели, – вспоминает тогдашний главный инженер сети Алексей Бабанский.

– Кажется, в 2001 году, как только компания немного подразвилась, нас отправили учиться за границу, – вспоминает Сергей Лепкович. – Были достигнуты договоренности с зарубежными сетями, чтобы нам показали, как что работает. Я до сих пор не понимаю, зачем иностранцы нас всюду пускали, я бы такое конкурентам ни за что не показал. Но, видимо, они считали, что Россия далеко, где-то за полярным кругом, и просто не видели в нас конкурентов. Честно скажу: многие процессы мы не придумали, а тупо срисовали с западных, адаптировав к нашим «советским» реалиям.