— И я хочу, — послышался другой мальчишеский голос.

— Я тоже, — откуда-то вылез третий.

Да они все сговорились!

— Хорошо! — рыкнул на весь лес и все притихли. На какое-то время даже дятел перестал долбить клювом дерево.

— Больше никто не хочет?

Остальные как по команде отрицательно замотали головами.

— Ты, ты и ты, — пальцем указал на сыкунов, — идёте за мной, а вы — остаетесь с Юлией Анатольевной и ни шагу назад. Ясно?

Мы отставали от команды гребаного физрука, которому я не собирался проигрывать. Да ещё нам на пятки наступали участники из других школ.

Не умел и не хотел уступать, а такому неудачнику, как Зорькин, и подавно. Даже терпел на близком расстоянии присутствие Кошкиной. Да, пришлось остаток пути нести её тушу на руках и ощущать на себе сверхлюбопытный женский взгляд, а также слышать глупые вопросы, например: «Вам говорили, что у вас сексуальный мужественный профиль, как не у кого другого?»

«Боже, какие у вас крепкие руки!» — всю дорогу стонала она.

«А этот терпкий мужской аромат…»

Того и гляди, слопала бы меня по пути к финишу. Но молчал и мечтал, чтобы скорее дойти до следующего задания и сдать её судьям, как бесполезного игрока.

Машка, заприметив нас, сделала лицо плугом, стараясь не реагировать на Кошкину в моих объятиях. Ревновала не иначе. Огонек померк в ее глазах, но позже зажегся с новой силой, яростно распространяя вокруг искры. Еще немного и спалила бы тут все к чертям. Я подливал масла в этот «огонь», прижимая к себе крепче завуча, и уже не спешил опускать Кошкину на ноги, которая постоянно мурлыкала мне в шею.

Теперь была моя очередь, Брагина. Наслаждайся шоу.

Маша

И чего он добивался, да, да, именно этот мажористый козел? Что я устрою сцену ревности, повыдергиваю Кошкиной три ее волосины и поведу себя в целом неуместно?! А вот и нет, красавчик!

Кошкина, конечно, бесила, но этот индюк раздражал больше. Он мог сколько угодно прижимать к себе Юлию, Вику, да хоть Арсения и вон тут сосну третью слева, мне плевать! Потому что в мои планы не входили романы с наглецами года, да и мексиканские сериалы мне не были по душе. Вот и Терехов мог не напрягаться так, демонстрируя богатырскую силу. С ним все было понятно, потому я только плечом повела, предпочтя сосредоточиться на других интересных экземплярах… да хотя бы на том трухлявом пне на поляне. Но где-то в глубине червь закопошился, конечно.

И я безумно была счастлива, когда наконец-то осознала в конце дня, что уже завтра смогу оказаться дома. Горячий душ, просторная кровать, чашка какао и никаких охов и вздохов в досягаемой близости. Если знала, что Вика и Юлия будут так сильно пускать слюни по Терехову — прихватила бы резиновые сапоги и дождевик. Как бы ни старалась не прислушиваться к их трёпу, а краем уха все равно ловила эти воодушевленные речи. Кажется, Кошкина уже и забыла про свою ногу, и, наверное, знай точно, что этот самовлюбленный болван снова потащит ее на своих руках, то, не раздумывая, сломала бы себе все.

Кстати, мачо после этого вел себя тихо, чем вызывал подозрение, но я пыталась не обращать на это внимание, не раскручивать данную мысль до глобальных масштабов.

— Я прогуляюсь, — шепнула на ухо Арсению, воспользовавшись тем, что дети уже разбрелись по палаткам, а взрослые были заняты беседами.

Зорькин, к счастью, просто кивнул, даже не попытавшись увязаться следом. Удивил!

И я, обрадовавшись случаю, со скоростью сайгака направилась к реке.

Погода днем стояла чудесная, воздух прогрелся и еще пока не успел остыть, потому можно было дышать полной грудью, радуясь теплу.

— Ждешь своего Артура? — голос Терехова раздался за спиной и мои глаза тут же закатились. Надо же… явился, знаток литературы!

— Нет, думаю, утопиться самой или начать с вас! — фыркнула в ответ, не желая особо поддерживать разговор.

— Ммм… — протянул он, — у меня другое предложение, — коснулся воды пальцами, — почему бы и не искупаться?! Лунная дорожка, легкая рябь, ветерок, ты и я… нагишом, — продолжил мачо в своем репертуаре.

Придурок озабоченный… Боже, он может думать о чем-то ином, ну хоть иногда?!

— Удачи, смотри только, чтоб рыба в темноте не перепутала твой корнишон с червяком, а то аптечка далеко, а я первую помощь при таких травмах оказывать не умею. Хотя у Зорькина есть ножик походный… чик, — улыбнулась я Александру, — и проблема решена.

— Кто тебе только детей доверил, страшная ты женщина, — пробубнил он, явно не приходя в восторг от моего рассказа.

Я-то купаться не желала по многим причинам: во-первых, у меня не было купальника, во-вторых, еще днем я приметила, что тут илистое дно и полно водорослей, ну и пиявок никто не отменял. И если одна присосется к упругому заду этого секс-символа, то дамочки ему в помощь, конечно. Но без меня… Нет, нет.

Терехов, не дождавшись от меня согласия, да и вообще, какого-то ответа, быстренько избавился от одежды и с разбега прыгнул в воду. На миг у меня возникло ощущение, что мимо пронеслось стадо носорогов, но только ресницами хлопнула.

Надеется, что его унесет течением в открытое море было глупо, конечно, но кто сказал, что мечты должны быть разумными?

— Зря ты отказалась, Мария Александровна, вода прелесть.

— Ну-ну, — фыркнула я, устраиваясь на поваленном дереве, — чтоб ты в тине запутался, Донжуан чертов, — пробурчала, припоминая сцену с Кошкиной.

— У тебя еще есть время передумать, поверь, мой дружок в боевой готовности и жаждет приступить к отработке маневров. Осталось только дождаться противника и в бой.

— Передай ему, чтобы не высовывался, а то зацепится еще за корягу какую.

— Признайся, ты меня хочешь, но боишься, потому и ведешь себя, как колючка.

— Ну и самомнение, конечно, Александр Сергеевич. Кто вам сказал, что все должны падать штабелями? Я не собираюсь становиться очередной из вашей коллекции.

— Но стала, — парировал он, рассмеявшись, при этом приблизился к берегу, встал в воде по пояс.

В свете луны его фигура, конечно, завораживала. Идеальный пресс, точеные мышцы, широкая грудь. У меня ком застрял в горле, даже пришлось себя ущипнуть, чтобы не растаять, как пломбир на солнцепеке, глядя на этого сладкого мерзавца.

— Ничего подобного, — насупилась, чувствуя, как внутри начинает все полыхать от гнева, — это я тебя соблазнила, а не ты меня. Ощущаешь, разницу?

Так и хотелось ткнуть в него пальцем, прям, чтобы до дырки. Насквозь.

Терехов меня бесил, и я уже этого даже не скрывала.

— Если тебя это утешит, то пусть будет так, — провел он ладонью по речной глади, зачерпывая воду, и взмахнул рукой так, что брызги полетели в мою сторону.