— В детстве я часто выбирался в походы с родителями, и в студенческие годы тоже, — даже обидно стало, что училка принимала меня за какого-то идиота и баловня.

— Еще скажите, что вы любите рыбачить.

— Это не я придумал, — чуть улыбнулся, вспомнив Егоркину проделку с червяками.

— Вы тоже тот еще рассказчик, — заметила она.

— О, это у меня не отнять. Хочешь, поделюсь кое-какой историей? И хватит на меня «выкать».

Наконец-то Брагина снизошла с небес, чтобы повернуться ко мне лицом.

— Не смею себе позволять. Вы отец моего ученика, Терехова Егора Александровича.

Моя фамилия из ее уст прозвучала блаженной мелодией.

А как же горячий секс около месяца назад?

— И?.. — всего-то спросил.

Маша со знанием дела стала нечто перечислять по пальцам одной руки:

— Задачи спортивного мероприятия: сплочение классных коллективов, привлечение родителей, как активных участников воспитательного процесса.

Девушка вздернула вверх бровь, ожидая моей реакции.

Честно? Мне было по барабану, когда, наблюдая за ее пухленькими губками, вспомнил их у себя на…

— Привитие культуры поведения на природе, — продолжала она, — развитие физических качеств, смекалки, сообразительности и творчества.

Я едва сдерживался, чтобы не заткнуть её милый, поучающий ротик прямо на виду у всех, чтобы не поцеловать страстно, горячо, до искр из глаз. Но позади нас был весь класс, среди которых находился мой сынишка, а также остальные учащиеся других лицеев.

И почему она именно ко мне прицепилась? Я был отцом, каких поискать. Вкладывал в сына все самое лучшее, порой не видел его сутками, когда пахал как лошадь, чтобы у нас было все, и мы ни в чем не нуждались.

— Не все покупается за деньги, а настоящие человеческие качества и чувства подавно, — сказала классная, будто прочла мои мысли.

— Что ты имеешь в виду?

— Принимать верное активное участие в жизни ребёнка и быть для него настоящим примером — это дано не каждому, — напомнила наш недавний диалог в классе и отвернулась, хлестнув меня по лицу хвостиком своих волос.

Похоже, плутовка держала меня за какого-то отца мудака. Возвращаясь к теме воспитания при каждом удобном случае, она не могла удержаться, чтобы пройти мимо и не уколоть.

Интересно, каким же сама Мария Александровна была педагогом?

— Окей, вызов принят, — шепнул ей на ухо, обдавая своим дыханием, отчего по её шее побежали мурашки. — Что мне будет за это?

— Возьмешь с полки пирожок, — ответила она, увлеченная торжественным мероприятием.

Ха! А она не классная, а первоклассная. Первоклассная стерва. Такая находчивая, сексуальная и сногсшибательная.

***

Турслет «Дружба» оказался очень даже спортивно-ориентированным мероприятием. Скучать не пришлось, однако мышцы рук и ног, стоило признать, болели. Как детишки не уставали, одному богу было известно. Я же проявлял активность и выносливость наряду с силой и подбадриванием некоторых ребятишек, повесивших свои носы от неудач и поражений. Как того желала Маша, вливался в роль ещё одного воспитателя, не давал спуску лентяям, а Егору тем более — никаких поблажек.

Но Брагина делала вид, что не замечала моих стараний. Была занята вниманием того неудачника-алкаша, проживавшего жалкую жизнь за гроши. Мария Александровна была не для него — красивая девушка, вдохновленная высокими чувствами, на первый взгляд, и грезившая спокойной размеренной жизнью с раем в шалаше. Но я-то знал дьяволят в ее глазах. Она сторонилась тех самых чувств и всего, что было с ними связано. Зорькину она была не по зубам. Он слишком простой, когда Маша была моей необыкновенной «классной». Вкусив разок запретный плод, уж чаще мне казался сладким. Она являлась тем самым плодом только для меня.

После торжественного открытия мы последовали всей большой школьной семьёй к месту проведения соревнований, где, собственно, и остальную часть дня проходили спортивные состязания. Я ухватил одну из пяти групп детишек. Взял, так сказать, под свое командование, куда входил класс Брагиной. Юлия Анатольевна вероломно втиснулась в дебаты, и назначила Машу в состав команды с физруком. Улыбку чеширского кота на моем лице стёрли, ни разу не раздумывая.

Проклятье!

Все шло хорошо, пока исчезновение классной с Зорькиным из поля зрения не вывело меня из себя. Да, их команда шла впереди нас, но и мы старались не отставать. В целом, это был один и тот же класс, практически одна команда. Вот непонятно, какого черта Кошкина влезла своей лапой и поделила нас, ссылаясь на свою женскую логику?! Только спутала карты. Приходилось держать себя в руках и стараться не думать о Брагиной в обществе недоумка.

Дартс, прохождение полосы препятствий, передвижение по кочкам, а также демонстрация умственных способностей, а именно знаний по предметам: математика, география, рисование. Все мои умения и навыки пригодились в помощь детишкам, и себя продемонстрировать в ловкости и находчивости было нелишним. Поначалу я плевался и находил дерьмовым решение пребывать здесь, когда в офисе ждали куча нерешенных вопросов, две встречи и одна не менее важная сделка. Хорошо, что был Климов, на которого можно было положиться.

— Ай! — пискнула рядом завуч, пока пробирались сквозь заросли леса в поисках подсказки выполнения задания.

Я обернулся и взглянул на её согнувшуюся пополам фигуру. Она ухватилась рукой за щиколотку, поджимая губы от боли.

— Что случилось? — спросил её хоть и знал ответ.

— Оступилась, и, кажется, подвернула ногу, — умоляюще взглянула на меня.

— Сможете идти самостоятельно?

— Д-да, конечно, — ожидала от меня другой реакции, видимо.

Я не успел отвернуться, как Кошкина вновь застонала, хватаясь за ногу.

Ни понос, так золотуха! Еще этого не хватало. Увязалась за мной на свою же голову! Глянул на часы. Да Зорькин, будь он неладен, сделает нашу команду в два счета! Этого я не мог допустить.

— Идите, — промямлила она, оценив мое звериное выражение лица на сложившуюся ситуацию. — Я как-нибудь доберусь до финиша.

Ой, вот только не нужно было строить из себя белую овечку. Уж я-то знал эти дамские уловки.

— А вдруг это перелом? — попытался вникнуть в суть проблемы, заводясь не на шутку. — Куда вы пойдете одна? Вы совсем с ума сошли?!

Юлия Анатольевна от испуга икнула.

— Пап! Пап!

Егор дергал меня за рукав, пока я во все стороны метал молнии злости и думал, как поступить дальше с неосторожной блонди.

— Что?

— Я писать хочу, — сказал тихо, вставая на цыпочки, прикрывая рот рукой, чтобы никто не услышал из остальных ребят.