Я вышел из ванны, довольный как слон. Надеюсь, этого хватит. Правда, как только в комнату к ним заглянул, решив проверить, как они обустроились на новом месте, в трусах снова стало катастрофически тесно. Яйца зазудели до боли, когда я увидел то, как Настя на одной кровати с Димоном лежит, на животе, оттопырив свою пышную попку кверху так непристойно, что МОЯ футболка задралась практически до уровня поясницы.

Я бы взял её. Прямо сейчас. Схватил бы, уложил на живот и вошёл. Приказал бы кричать до самого утра, пока горло не охрипнет. К сожалению, пока это всего лишь мои бурные фантазии. Она сама это сделает. И я не буду давить. Ведь эта маленькая девочка хрупкая, как цветочек, и она заслуживает только ласки.

Облизнувшись на сладенькую попку, обтянутую белыми трусиками в розовое сердечко, я нехотя закрыл дверь и направился в сторону кухни. Сна ни в одном глазу. О Насте всё думал, о её проблемах. Я не выдержал. Хлебнул кофе, скурил пару сигарет, схватил ключи от «Хаммера» и решил заняться проблемами как можно раньше. Может даже, если повезёт, к утру справлюсь.

Долго париться не пришлось. Сначала в одно место заехал, затем в другое. Не прошло и часа, как я на мразь вышел. Навёл справки у знакомой братвы, быстро вычислив нынешнее местонахождение той самой твари, которая руку на девушек поднимать смеет. Навигатор по нарытым координатам привёл меня в некий отстойник под названием «Киса-Анфиса». Блять! У владельцев сего бечёвника большие проблемы с фантазией.

Я думал, что гадюшник принадлежит Андрею, но когда я решил уточнить информацию у админа, то тот надо мной лишь гнусно посмеялся, тыкнув пальцем в сторону запасного выхода. Сначала я не понял подвоха, но затем охерел, когда на улицу вышел и увидел того, кому я мечтал башку отстрелить.

Андрей. Собственной сраной персоной. Валялся в куче мусора, как последнее дерьмо, разукрашенное ссадинами и синяками. Я хотел добить падаль, но понял, что гниде и так прилично досталось. Не буду руки о говно марать. Жизнь уж сама добьёт.

Позже я выяснил, что этот мудак отдал каким-то хапугам лям рублей, а те, притворившись владельцами клуба, обчистили ушлепка до копейки и испарились. Тогда чмо решило заложить Настину квартиру. Но не вышло. Так как на деле понадобилось бы разрешение супруги.

От злости у меня едва не сорвало крышу. А а что, если бы отморозки к Насте в квартиру наведались? Что если бы сынишку её на органы забрали, а девушку в вечное рабство?

Спасибо Сашке и Витьку, что вовремя пришли на помощь, остановили, угомонили, придержав бешеного зверя внутри меня. Иначе четвертовал бы падаль. Без единой капли жалости.

В общем, я отслюнявил немного баблишка хозяину бара, чтобы тот присмотрел за дерьмом, а сам собрал кое-какие документы. Пришлось потратиться, зато все легально сделал. Осталось только автографы чиркнуть. Настин и козла этого безголового.

Один док на развод, другой на передачу квартиры в руки бывшей супруги. Ну и ещё отказ от всякого там наследства. И если выживет тварь, то тогда ещё договор об отдаче долга потребую. Всё это ему в лямов пять, наверно, встанет, не меньше. Не считая автомастерской. Короче, влип петушок. Конкретно влип! Если Настя будет согласна, я его на нары определю. На перевоспитание, так сказать. Пусть погниёт немного, сука, и подумает над своими грехами.

С рассветом я вернулся в бар. Бросил этой разбитой роже бумаги и сказал:

– Подписывай, сука! Иначе кастрирую!

– А ты кто такой? – спросило ОНО.

– Я? Я твой самый жуткий кошмар, гниль.

– А-а-а-а, вспомнил тебя. Любовник, значит, Настюшкин? Тот самый? – криво улыбнулось страшилище в лохмотьях, кувыркаясь в куче мусора.

– Я сказал подписывай. Иначе вместо ручки оторванным членом будешь расписываться! Если он у тебя есть, конечно же. Я всегда считал, что тот кобель, который посмел хоть ноготком женщину тронуть, либо импотент с рождения, либо пидар кастрированный! Так ведь?

– Вали, мажорчик. Ничего я подписывать не буду. Эта девка моя! Она меня ещё с пелёнок холит да лелеет.

– Ошибаешься, выродок! – мощный удар с ноги в живот, и его правая пятерня уже на бумажках лежит, а на ней сверху – мой кожаный ботинок сверкает. – Мне что, по очереди тебе пальцы резать начать? Или сразу руку? Зачем такому уёбищу руки? Они ведь всё равно из задницы растут.

Андрей завизжал, как псина ссыкливая, когда мой каблук сильнее впечатался в грязную ладонь урода, а перед глазами заблестело острое лезвие ножа. Он сдался. Наложил в штаны и подписал. Напоследок, я ещё раз предупредил тварь:

– Если хоть ближе, чем на километр подойдёшь к Насте – живьём в бетоне замариную. А лучше будет, если такое дерьмо, вроде тебя, с моста наебется, или же под поезд свалится. Уяснил?

– Да уяснил я. Уяснил, – захрипел Андрей, вытирая кровь с разбитого носа.

Всё. Миссия выполнена. Надеюсь, больше никогда не увижу мразь. А если увижу, следующий день для него не настанет.

* * *

Я примчался домой ближе к полудню. Зря, конечно, что не предупредил Настю, что уеду, надеялся их дома утром застать. Лишь записку увидел: «Прости, не смогла позвонить. Номера твоего не было, а тебя дома не застала. Мы в село поехали. Срочное дело. Дети приболели…»

И всё. Больше ничего. Торопилась, наверно. Почерк какой-то странный. Беглый, неровный. Последняя буква даже не дописана. Надеюсь, вечером увидимся.

Я вздремнул пару часов, а проснулся от мелодии входящего вызова. Твою ж мать! Батя звонит.

– Да, – сонно ответил.

– Ну и где ты прохлаждаешься? – шипит, как обычно. Ещё и орёт. Так, что уши зудеть начинают.

– У себя я пока.

– Давай в поместье вали. Дом скоро сносить будем! Ну, тот самый, с нашей красоткой горделивой.

Пиздец.

– Через час чтоб как пуля! Всё. Поки. Жду.

– Погоди, па!

Но он отключился.

– Проклятье! – я заорал так яро, что люстра под потолком задрожала. Собрался за пять секунд. Натянул чистую футболку, джинсы, волосы кое-как уложил и со всех ног на парковку выскочил.

Я гнал тачку как одержимый бесом. На резком повороте чуть было в кювет не вылетел. Что делать? Как переубедить злыдня старого? И почему он именно сейчас снос затеял? Неужели хотя бы ещё неделю в падлу дать? Типа отсрочку. Сука!

Я разозлился, по рулю так лихо кулаками врезал, что думал, напополам нахрен сломаю. К приюту домчался минут за сорок. Новый рекорд, блять.

Ещё на подъезде к приюту я увидел две знакомые тарантайки, припаркованные возле облупленного с годами забора. Я бросил машину в нескольких метрах от дома и молнией устремился к главному входу приюта. Как вдруг, словно из ниоткуда, вылезли грёбаные терминаторы – батина верная свита.

– Здарова, мужики! Как сами? Я к Зверю, – запыхавшись выпалил я, поглядывая на занавешенные плотной шторкой окна Настиного кабинета.