через стол и накрывает мою ладонь своей, его большой палец медленно рисует крошечные круги на моей коже, зажигая меня изнутри одним легким прикосновением. Мне хочется отдернуть руку, но я этого не делаю. Странно.

— Джулс, с первого дня, когда ты появилась на вечеринке братства, в шортах и белых гольфах, я был впечатлен настолько, что даже страшно. Нужно было иметь стальные яйца, чтобы явиться в этом на такую вечеринку, и в тот момент я понял, что ты будешь силой, с которой придется считаться.

— Из-за гольф?

— Во всем виноваты гольфы.

* * *

— Вы закончили, мэм? — спрашивает официант, приготовившись взять мою тарелку.

Я прижимаю руку к животу и смотрю на совершенно пустую тарелку. Я проглотила баклажаны с пармезаном так, словно мне за это заплатили.

— Да, спасибо.

В расслабленной позе, одна лодыжка скрещена на колене, в руке стакан с водой, Брэм пристально наблюдает за мной, изучая. Если бы он уже не знал, с какой легкостью я могу расправиться с тарелкой баклажанов с пармезаном, я бы подумала, что он меня осуждает, но знаю, что это далеко не так.

— Готов вернуться к вопросам?

— Да.

Перед обедом он снял пиджак и повесил его на стул. Теперь он закатывает рукава, демонстрируя впечатляющие предплечья, которые напрягаются при каждом его движении. Рэт рассказывал мне о тренировках Брэма, говоря, что он не проводит много времени в спортзале, но когда он там, то доводит себя до предела — это его термины, не мои, — входит и выходит. По тому, как натянута рубашка на его груди, начинаю понимать, о чем говорит брат.

И меня бесит, что я это замечаю, потому что необходимо прекратить поглядывать на него. Во-первых, он клиент. Во-вторых, это Брэм. Несносный, надоедливый Брэм, тот самый парень, который последние десять лет бесконечно меня раздражал.

Мне нужно покончить с этими вопросами, назначить ему свидание и двигаться дальше.

— Тебе следует почаще одеваться в одежду этого цвета. — Его голос пробивается сквозь классическую музыку, звучащую в шикарном итальянском ресторане.

Перевожу взгляд на свою желтую блузку, а затем снова на него. Брэм ведет суматошную жизнь, но он сидит здесь со мной, не торопится и не спешит возвращаться к работе. Складывается впечатление, что именно здесь ему хочется быть. Как будто он хочет проводить со мной все свое время. Вероятно, он хочет найти свою женщину и ему надоела вся эта рутина.

— Очень красиво, — добавляет он.

Румянец заливает мои щеки, такое ощущение, что в этом месте только что включили отопление. Меня покрывает легкая испарина, и я тянусь за стаканом с водой, пытаясь охладиться хотя бы изнутри. Что, черт возьми, со мной происходит?

Виню в этом Брэма, который сбил меня с курса. Я выбилась из графика. Я не хожу на встречи с клиентами, они приходят ко мне, он внес сумятицу… как всегда. Я организованная и продуманная, взвешиваю варианты, прежде чем принимать решения. С первого дня знакомства с Брэмом я знала, что он спонтанный, и мне было трудно принять это. Так происходит по сей день.

Тихо пробормотав «спасибо», включаю планшет и начинаю пролистывать вопросы, молча просматривая их.

Когда я составляла эти вопросы, у меня была цель — найти наиболее совместимые пары, и хотя они могут показаться навязчивыми, до сих пор отлично выполняли свою задачу. Сейчас я могу утверждать, что на девяносто два процента успешно подбираю пары, выплатила половину своих кредитов за обучение в колледже и в ближайший год смогу нанять еще одного сотрудника на полный рабочий день, чтобы немного разгрузиться самой. Неплохо для тридцатиоднолетней независимой женщины. Поэтому я никогда не чувствовала необходимости пересмотреть свои аналитические вопросы.

Сидя здесь и задавая Брэму те же вопросы, которые задавала клиентам в течение нескольких лет, впервые с тех пор, как запустила программу знакомств «Какой ты цвет», я чувствую себя неловко.

Я хочу пропустить их, промчаться мимо и по вполне понятным причинам не хочу слышать на них ответы.

Но Брэм обратился ко мне, чтобы найти любовь, так он говорит, и единственный способ выполнить свою работу и подобрать ему подходящую пару — заполнить его анкету как можно точнее. Одна из причин, по которой я задаю эти вопросы при личной встрече, заключается в том, что я могу прочитать язык тела клиента. Компьютеры не могут вычислить язык тела, а я могу, и умение читать людей в различных контекстах — один из факторов, обеспечивших мой успех.

Если бы я не хотела впечатлить Брэма тем, чего достигла, я бы предложила ему самостоятельно ответить на вопросы или вообще пропустить их, но это не тот случай. С тех пор как я познакомилась с Брэмом, хотела показать ему, что я больше, чем тихая девочка в комбинезоне, которую он встретил много лет назад, и которой нужна была помощь в сдаче зачета.

Может быть, я хочу произвести на него впечатление, потому что Рэт всегда высокого мнения о Брэме. Может быть, потому что Брэм всегда оказывается прав, когда я рядом, а может, потому что в глубине души хочу произвести впечатление на самого популярного парня в Йеле, парня, которого все знали, любили… до сих пор любят.

Поверьте, я знаю, что это нездоровая навязчивая идея — пытаться произвести впечатление на человека, которого до этого я видела, может быть, два раза в год после окончания колледжа, но не знаю, что-то от него оставалось со мной все эти годы.

И это «что-то» — причина, по которой мне понадобится еще один стакан холодной воды со льдом.

— Ладно, следующие вопросы могут показаться немного навязчи…

— Более навязчивыми, чем те, на которые я уже ответил?

Я медленно киваю, не отрывая глаз от планшета, который лежит передо мной, делая вид, что просматриваю вопросы.

— К сожалению, да, но это часть программы и попытка убедиться, что я подобрала для тебя наилучшую пару, интеллектуально и… физически.

Тишина, повисшая в воздухе между нами, вызывает испарину на моей спине, когда я случайно поднимаю на него взгляд, то встречаюсь с его прищуренными глазами.

— Физически? Ты заходишь настолько глубоко, Джулс?

О боже, зачем ему понадобилось подчеркивать слово «глубоко»? Он пытается сделать все как можно более неудобным?

Кого я обманываю? Конечно, так и есть. Это же Брэм. Не то чтобы я раньше не анкетировала великолепных мужчин. В Нью-Йорке их полно. Но этот мужчина разрушает мою обычную отстраненность.

Расправляя плечи, выпрямляюсь и пытаюсь вернуть профессионализм — и равновесие, пока киваю.

— Да. Не люблю ошибаться, когда подбираю людей,